таскавшаяся за ним по знаменитым местам и кабакам, заглядывавшая когда-то в глаза с преданностью кролика по отношению к удаву, и исполнявшая любое, даже малейшее его желание, будь то в быту, будь то в светской жизни или в постели – у той самой Гули теперь нервно дрожали губки от недовольства.
– У нас ссоры всякий раз, – говорила она, – когда ты начинаешь приставать ко мне буквально, и с разными отвратительными мыслями. Это уже переходит всякие порядочные нормы.
Почему-то Звездинцев еще не переставал удивляться, задавался вопросами, мучился сомнениями. Не нравилась деловитость жены, но куда он годился, если не обладал достаточным влиянием?
– Что мне делать, Гулечка, как быть? – елейным голосом спрашивал он. – Моцарт не выходил из нищеты, тем не менее, получал полный пакет любви и признание публики в жизни. Я же живой человек.
Гуля смотрела на него оскорбленным взглядом.
– Я не знаю, живой ты или не живой, но то, что ты не мужчина – однозначно!
– Я – мужчина! – попробовал он встать в обиженную позу.
И ошеломленно получил ответ:
– Настоящий мужчина – это тот, кто зарабатывает деньги!
– Даже, если импотент? – попытался он язвительно вступить в дискуссию, защищая честь мундира своих собратьев по полу.
И получил очередную оплеуху:
– Даже если у него вообще нет мужских атрибутов!
– Ну, знаешь, дорогая!.. Я тебя не понимаю, – покачал головой расстроенный Звездинцев. – Какой-то по счету Людовик сказал: “Пока у меня остается подвижным мизинец, я – мужчина”. Бывали времена, когда не очень-то тебя прельщали деньги. Вспомни, ты студентка-первокурсница была в невестах, а я простой курсант, и тебя преследовала только одна неуемная страсть выйти за меня замуж.
– Не помню. С годами старые приоритеты уходят, – вставила Гуля.
– Но все может измениться, полет закончится, – с надеждой в голосе воскликнул он. – И вот тогда ты поздно, но поймешь…
Гуля иронически смерила его с ног до головы.
– Это через сколько лет?
– Ты же знаешь, через пятнадцать, если все будет хорошо.
Звездинцев, действительно не узнавал собственную жену, целыми днями слонялся от безделья. Для привыкшего вкалывать трудоголика остаться без занятия – это катастрофа. Гуля преподнесла наглядный урок лодырю. Только сейчас он по-настоящему осознал, что мужик должен нести достаток в дом. Мужик без работы – это, конечно, мужик, но недееспособный мужик.
Звездолет медленно тащился по необозримому космосу и навевал тоску. Далекие светила были безразличны и холодны к участи Звездинцева. Он часами смотрел в иллюминатор, страдал и философствовал. Он сравнил женщину с лужей, которую никогда не переплюнешь, а бесправного мужчину… опять же с лужей, которую легко выпить, и не лопнуть.
Он попытался вразумить жену.
– Мне надоело ходить из стороны в сторону по кораблю и изнывать от безделья! – однажды заявил он.
Гуля с укоризной посмотрела на него.
– Это манифест или
