горькой женской доле, о том, как боится невеста в чужой дом отправляться, а Таня слушала их и в душе посмеивалась: с какой стати она должна опасаться замужества, зачем молить, чтобы «ветры буйные замели путь-дороженьку» жениху её? А слова про братьев-соколиков, пропивших сестру за стакан зелена вина, понравились, ими потом можно будет Колю с Сеней поддразнивать. Девушками командовала Ариша, тут же и Зара была. Аришу с Зарой пугало, что свадьба в мае, худая это примета, не дай Бог всю жизнь маяться. Значит, говорили, все другие приметы надо исполнять пренепременно. Обязательно перед входом в церковь-то за скобу на дверях подержаться и заговор про себя прочитать – чтобы все болезни и скорби на скобе оставить. Советовали, с какой ноги в церковь заходить, как на рушник перед аналоем вставать. Таня отшучивалась. Мадам Стрешнева даже укорила, мол, нельзя невесте столь легкомысленной быть. Потом дружки-шаферы приехали. Таню из комнаты не выпускали, она из-за двери слушала, как в гостиной дружки с её братьями и тётушками, с девушками, наряжавшими её, торгуются. Слушала и удивлялась, как складно там граф Звегливцев речи ведёт, как весело и впопад ему поддакивают Юрик да другие ребята. Ни за что бы не подумала, что Фёдор такие приговоры да запевки знает! Иль специально к свадьбе выучил?
– Пришел я, дружка, легкая ножка, удала головка, в теплую хату, к любезному брату, ножку поставил на порог, другую чуть переволок, ножкой топнул, дверью хлопнул, половички гнутся, хозяева к печке жмутся. Взошёл я, дружка, помолился, добрым людям поклонился… – напевно выговаривал он.
Девушки, обученные Аришей, потешаясь, поддразнивая дружек, поют:
«Идет дружка наш хорош,
На лиху болесть похож!
Друженька хорошенький
Друженька пригоженький!
Ну-ка, дружка, поскачи,
Вытряхай-ка калачи…»
А Фёдор, граф наш золотой, напоминающий иногда, что по матери он из рода князей Пожарских происходит, и не обижается нисколечко, что его с лихой болезнью сравнивают, чем-то девушек одаривает, задабривает. Потом Николай с Семёном свои речитативы завели – а как же братья невесты молчать будут, дружки и их чем-то отоваривают, уговаривают. «Как жаль, что я не вижу сего спектакля!» – слушая песенки и прибауточки, хихикала про себя невеста. Потом вывели её, усадили в центре гостиной. И скамью-то из людской притащили специально, и шубу мехом вверх уложили на ней! К Тане кинулись и тотчас же рядом вплотную с обеих сторон братья уселись, торговля за место возле невесты началась. Как забавно это! Таня мало свадеб видела, да и то лишь крестьянские, в детстве в церковь во время венчания захаживала, а в избы наблюдать, как выкуп невесты проходит, не заглядывала и думать не думала, что это столь занятно. И тут со стороны не пришлось поглазеть: только сиди, голову склоняй, чтобы люди добрые, гости дорогие увидеть не могли, что невеста не плачет, не рыдает, а еле смех сдерживает.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив
