Интересно. Может, расшифруешь?
Вятко усмехнулся.
– Ага, как я это сделаю, если сам патриарх ничего не знает. В общем, какая-то мистическая муть. Главное, что я хотел сказать, Рысь, спасибо тебе за моих. Такое никогда не забывается, и если тебе понадобятся бойцы, только брось кличь, все, кто с нами был на передке за ленточкой, кто резался с каклами в «зеленке», кто с последним выстрелом для гранатомета встречал уринские БТГ[1], кто раскапывал захоронения мирняков и клялся отомстить, все пойдут за тобой. Это мое послание и моих соратников. Вернешься через год, все равно дождемся, так и знай и своим скажи.
– Хорошо, Вятко, запомню. Такое не забывают.
– Бывай, Рысь, – он меня хлопнул по плечу, развернулся и пошел к остальным провожающим.
Император тоже не стал долго рассусоливать и с легкой усмешкой и некоторой грустью в глазах проговорил:
– Вернешься, всегда рады, но при случае постарайся не всех хороших бойцов у меня сманивать своей космической романтикой.
– С чего бы это? – сделал я удивленное лицо.
– А то я не понял, что ты офицер флота республики, а переговоры с нами вела Империя. Это говорит о том, что тебя взяли взаймы как классного специалиста, который даже в тех ситуациях, где ты побывал, красиво и нестандартно со всем справился. А те спасательные команды, которые посылали ранее, дрались неплохо, но шаблонно. Так что, бродяга, будет желание, возвращайся, тут тебя действительно будут ждать друзья, дом и любящая девушка, – он кивнул в сторону Ланки, которую я уже привычно держал за талию, а она положила голову на плечо и наслаждалась каждым моментом, пока мы вместе.
Как мы прощались с Тианой, описывать не стоит – нежность, слезы, теплые ладошки и, может быть, стандартная, но все же такая нужная фраза:
– Ты только выживи, а я буду тебя ждать.
Теплоту этих ладошек, пропахших оружейной смазкой и солоноватых на вкус от ее слез, я запомню надолго.
Все пролетело как-то слишком быстро и скомканно. Потом пандус катера, место в отсеке, легкий скафандр, рывок при старте, включение гравикомпенсаторов, стыковка с крейсером, отдельная каюта и тягучие дни ничегонеделания и самокопания. Все это прервалось на четвертый день, когда в мою каюту осторожно вошел полковник Морг.
– Поговорим?
– А что, у меня есть варианты?
– Есть. Ты же знаешь, что ты теперь ценный кадр и что мы должны с тебя сдувать пылинки.
– Ну, есть похожие мысли, только, как правило, такие мысли часто заканчиваются выстрелом в затылок. Поэтому пропустим взаимные реверансы и перей-дем к сути.
– Хорошо. Твой статус изменился. Результат твоей миссии выше всяческих похвал, и чин полковника гвардии это самое простое, что для тебя может сделать мое руководство. Но вопрос в другом: как ты сам видишь свое будущее? Я что-то очень сомневаюсь, что служба в гвардии императора тебя сильно прельщает, но и пускать твою судьбу на самотек мы не можем. В нынешней обстановке разбрасываться такими кадрами верх глупости. Если мы это
