этому учили – спасать людей! – И, уже не обращая ни на кого внимания, опять принялся копаться в чужих кишках, иссеченных чудовищным зарядом картечи.
Валентин Григорьевич засопел и добавил с надрывной хрипотцой:
– Смотри! Если брат жить не будет – пожалеешь!
Закревский поморщился и опять предупреждающе потянул его за локоток.
Борис Ильич уже пожалел, что позволил младшему Шапошникову заглянуть в операционную. Леснов парень с характером, но такие угрозы кого угодно вышибут из седла. Нельзя, чтобы у него дрогнула рука. Слишком многое поставлено на карту.
– Валентин Григорьевич, ты успокойся! – понижая голос, сказал Закревский. – Здесь специалисты работают. Сделаем все, что в наших силах…
– Так делайте, делайте! – с неожиданными плачущими интонациями выкрикнул Шапошников-младший и, сорвавшись с места, быстро пошел к выходу.
Закревский с беспокойством посмотрел ему вслед и негромко спросил:
– Почему сам взялся, почему не вызвал Тупицына, Можаева почему не вызвал? Блеснуть хочешь?..
– Прикажете ждать, пока больной истечет кровью? – с вежливой издевкой спросил Леснов, не прерывая работы, и тут же скороговоркой приказал: – Карина, зажим, быстро! Вот сюда, где мой палец…
Закревский скорбно вздрогнул, но голос его прозвучал жестко:
– Ты понимаешь, о чем я! Кровотечение ты обязан был остановить, но, учитывая характер раны, полагаться на удачу было легкомыслием… Нужно было подключать всю бригаду…
– Делить ответственность? – насмешливо спросил Леснов.
– И это в том числе! – терпеливо ответил Закревский. – И вообще нужно было подумать… Может быть, целесообразнее было отправить больного в область… У них там специалисты собаку съели на полостных операциях!
– А вы довезете его до области? – спросил Леснов. – Сами знаете, что нет! И давайте оставим этот разговор, Борис Ильич! Вы мне, извините, мешаете!
Закревский понимающе наклонил голову. Только, уходя, напомнил:
– Можаев должен сейчас подъехать… Вместе тут…
Точными молниеносными движениями накладывая швы на поврежденный участок кишки, Леснов неожиданно резко сказал:
– Если Игорь Анатольич в обычном своем состоянии – он мне не нужен! Лучше пусть подождет, пока я закончу!
Закревский закусил губу и молча вышел из операционной. Леснов не смотрел по сторонам, но чувствовал, что со всех сторон на него направлены недоуменные взгляды. Даже в жгучих глазах Карины отчетливо читалось неодобрение. О страстной привязанности Игоря Анатольевича к горячительным напиткам знали все, но так открыто своего неодобрения не выражал еще никто, все-таки заведующего в отделении любили.
Леснов понимал, что рискует со многими испортить отношения, но положился на судьбу. Сегодня
