style="font-size:15px;"> – … Возможность зарабатывать самому, – опять спокойно перебил Ефим. – Ни ты, ни я ничего не уперли у советской власти. К сожалению… – после маленькой паузы честно добавил он. – Но с другой стороны, те, кто умеет только воровать, все равно выйдут из игры. Рано или поздно. Останутся те, кто умеет работать.
– О-о, – усомнился Док, – свежо предание.
– Я и сам в это слабо верю, – сознался Береславский. – Когда смотришь, как воруют чиновники, – это что-то! Насквозь и без намеков, даже не на совесть, а на все тот же здравый смысл. Ну нельзя так воровать, если хочешь воровать долго!
– Ну и что нас ждет?
– А я тебе президент, что ли? – неожиданно разозлился Ефим, задетый за живое. Ему действительно не нравилось, куда поворачивает страна. Свободы становилось все меньше, а вот порядка не увеличивалось. Наоборот, чем больше прав забирало государство у своих граждан, тем безумнее становилось воровство и беззаконие. – Впрочем, думаю, что совсем плохо уже не будет, – не вполне логично закончил он.
– Откуда оптимизм?
– От все того же здравого смысла. Люди пожили при увеличенном количестве здравого смысла. А новых идей, способных ему противостоять, я пока не вижу.
– А новые штыки? – съехидничал Док.
– По этому поводу один умный человек уже сказал. На штыках долго не усидишь, заднице больно.
– Так и сказал?
– Нет, это вольная интерпретация. Но смысл передан точно.
Некоторое время ехали молча. Разговоры о политике, как и сама политика, мгновенно убивают ощущение красоты жизни. Только Док чего-то там сзади шебаршился: он был слишком велик для того, чтобы сразу удобно угнездиться.
– А я, между прочим, с Бокассой встречался, – вдруг сказал Док.
– С африканским? – оживился Ефим. – Ты был в Африке?
– С тем самым. И был в Африке. За ручку здоровался. Ты в курсе, как он своих политических противников кушал?
– Можно подумать, у нас их не кушают.
– Но не столь же буквально! Холодильную камеру прямо во дворце воздвиг. И жрал оппозицию почем зря.
– Вот это радикально! – одобрил Ефим. – Никакой генпрокурор не нужен. А то начинается нытье про споры хозяйствующих субъектов… Чего ты там делал, в Африке-то?
– Детей лечил. Посланец Союза Советских Социалистических Республик, но по линии ВОЗ. Между прочим, уже через два месяца их мамаши не боялись ко мне хроменьких подвозить – я ортопедией занимался. Сначала к колдуну – потом ко мне. И представь, неплохо конкурировал.
– Представляю, – усмехнулся Ефим, действительно мысленно представив Дока в одеянии колдуна.
– Меня однажды Бокасса во дворец пригласил.
– За успехи в лечении детей?
– Нет, слушай. Еще французов позвал, тоже медиков. Сначала с ними о чем-то шептался. Потом меня позвал.
Веришь, я холодным потом облился: слухи-то
