грызть гранит науки. Уже хотелось поскорее «отстреляться» по летней сессии и вдохнуть полной грудью дух долгожданной свободы.
Кто-то вошел и впустил за собой поток прогретого воздуха. Выбившиеся из хвоста мелкие тугие кудряшки Нелли отбросило на глаза. Выдвинув челюсть, она сдунула их с лица. Ее необычные волосы вызывали восхищение у людей, и только она одна знала, сколько с ними мороки. Ее рыжеватых, с огненными проблесками кудрей было так много, что, казалось, их не просто собрать все вместе. А если еще учесть их густоту и пушистость, считай, и вовсе невозможно. Именно с такой задачей она сталкивалась каждый божий день, пытаясь собрать непокорную копну, длиной до середины спины, хотя бы в хвост. Касаемо мытья головы, то это был уже целый ритуал. Бальзамы и масла литрами уходили на то, чтобы их распутать, пока те еще мокрые. Потому как расчесывать сухие – гиблое дело. От кого ей досталась такая наследственность – Нелли ума не приложила. Словно затесалась в роду африканка с тугозавитой пышной шевелюрой. Она несколько раз собиралась на процедуру химического выпрямления волос. В самом деле, замучалась она с ними за почти двадцать-то лет жизни. Но Илюша каждый раз отговаривал ее, откровенно восхищаясь и чуть ли не боготворя ее кудряшки.
Взрыв хохота молодежи заставил обратить на себя ее внимание. Сквозь них пробивался ее ненаглядный Илья, как верный рыцарь через бранное поле. Только вместо меча и щита в его руках был поднос. На нем возвышались два высоких, тонких и опасно неустойчивых хайбола с молочным коктейлем. Илюша был очаровательно несуразен и премило нелеп в своем стремлении угодить ей во всем. Он исполнял все ее прихоти, потворствовал любым желаниям, лишь бы его Нелли была счастлива.
Вот и сейчас он сначала усадил ее за боковой столик у панорамного окна, убедился, что ей комфортно, и только после этого отправился в самую гущу студентов, что толпились у кассы, добывать лакомство.
– Не было клубничного сиропа. Вернее, он был, только за ним надо было идти на склад. Но я настоял, чтобы в твой коктейль непременно добавили именно клубнику. Поэтому я так долго, – извиняющимся тоном оправдал Илья свое долгое отсутствие.
Он уселся напротив и воодушевленно, словно преподносил редчайший драгоценный подарок самой королеве, поставил перед Нелли бокал с содержимым нежно-розового цвета. При этом взглянул на нее с таким непритворным обожанием, что Нелли рассмеялась. Громко, звонко и открыто, как умела смеяться только она. Ее заразительный смех не оставлял равнодушным никого вокруг. Илья же благоговел от него и готов был сделать, что угодно, лишь бы слышать его, как можно чаще.
– Илюш, но я люблю все ягоды, и ты это знаешь. Каждая хороша по-своему. У каждой свой неповторимый вкус и запах. И, уж конечно, все они, без исключения, страсть, как полезны, – все еще посмеиваясь над его подвигом, однако с нежностью сказала Нелли и отпила коктейль через толстую трубочку.
– Да, но клубнику особенно. Я же помню, – важно подчеркнул Илья и тоже принялся за напиток.
В этом
