бы Марат не уснул, – пронеслось у него в голове. – Этот ведь может».
Но даже если юнец и придремал в кустарниках у подошвы холма, то могучий рев Лешаги подбросил его, словно камень из катапульты. Он мчался по маршруту, который за вчерашний день пробежал не менее двух сотен раз. Длинные матерчатые полоски, клочья, аккуратно нашитые на полотнище накидки, такой же, как сейчас у Лешаги. Они развевались по ветру, превращая и без того бесформенную фигуру в чудище из кошмарного сна.
– Ап! – чешуйчатый схватился за веревку, ход чуть замедлился, но тут не до скорости. Прорвы, хоть и прибавили шаг, но все же были еще далеко. – Хоп! – вперед-вперед по веревке, главное – не отступить в сторону, шаг влево-вправо – ловушка сработает. Он бежал, срывая спасительную бечевку и умоляя про себя Дедмороза и Ноллана дать ему сил благополучно выполнить поручение самого Лешаги. Вот и насыпь. Рывок веревки. Марат заорал от неожиданности, нелепо двигая ногами в воздухе. Рывок, еще рывок. Вот он уже на гребне оборонительного вала.
– Они меня заметили? – не глядя, бросил юный герой.
– Заметили. Вон как бегут.
Драконид обомлел. «Это же сам Декан!»
– Действуем по плану! – закричал тот. – Суматоха!
По насыпи, вопя что-то невразумительное, встревоженно махая руками, заметались лучники, время от времени останавливаясь и пуская стрелы в направлении противника. Селение оживало, со всех концов в распадки улиц валил народ, толпясь и оглашая воздух испуганными воплями.
– Пока все хорошо, – Лешага хищно ухмыльнулся, прыгнул в схрон и опустил сверху плетенку с воткнутым в нее кустом гнойной колючки. Наверняка волкоглавые заметили позицию сигнальщика, а значит, скоро будут здесь.
Он перевел на одиночный огонь выданный утром автомат, любовно погладил два запасных магазина с патронами. Как твердили караванщики, патроны мертвее даже тех мертвецов, которых порождают, но Лешага-то знал, что они любят заботу и ласку не меньше, чем кошки-крысоловки.
– Не подведите, хорошие, – прошептал он, прислушиваясь. Где-то вдали трещали сучья. – Лишь бы не учуяли.
По прорвам не скажешь, что они ищейки, но кто знает, на всякий случай запахов тут наворочено великое множество: и моча, и дерьмо, и семена ночной крылатки, которые отчего-то пахнут гниющим мясом, что привлекает ищущих добычу падальщиков. Старый Бирюк резину и ружейную смазку все одно учуял бы, испытано, а уж как эти…
Хруст ветвей приближался, воин прильнул к прорезанной в пеньке смотровой щели.
«Так и есть, заглотили наживку. Пучеглазый и четверо прорв. Где же Бурый-то?»
Он прикрыл глаза, оглядывая мир верхним зрением. Ночное время ему на руку, сейчас он видел много ясней, чем днем. Зверолюды уже были совсем близко к оборонительному валу. Должно быть, когда первые стрелы начали вырывать кого-то из их рядов, они сбавили ход, понимая, что внезапной атаки уже не получится, но теперь ринулись вперед с новой яростью.
Но
