добавь Марку подливки к картошке.
Девушка послушно исполнила просьбу матери и, наклоняясь к Марку, уперлась свободной рукой в его ногу повыше колена.
– Доедай, мой мальчик! На десерт еще будет молочный пирог, Мэри сама для тебя готовила.
Руку Мэри с его колена не убирала, наоборот, ладонь ее медленно, но целенаправленно ползла вверх. Все внимание Марка мгновенно сосредоточилось на этой ладони, и еда застревала в горле.
– Положить еще тыквы, Марки? – заботливо спросила тетя Хильда.
Марк слабо покачал головой. Он никак не мог поверить в то, что сейчас происходило под столом, прямо под носом у ее матери.
Его охватила нарастающая паника.
Стараясь действовать как можно более незаметно в сложившихся обстоятельствах, он опустил одну руку под стол и, не глядя на девушку, крепко схватил ее за запястье.
– Ну как, Марк, наелся?
– Да, конечно-конечно, вполне! – горячо ответил Марк, пытаясь оттащить руку Мэри.
Но не тут-то было: девка оказалась сильная, справиться с ней было не так-то легко.
– Мэри, лапочка, вымой тарелку Марка и положи ему кусочек твоего замечательного пирога.
Мэри и бровью не повела; казалось, она ничего не слышала, сидела, скромно уставившись в свою тарелку, щеки ее ярко порозовели, губы едва заметно трепетали. Сидя рядом, Марк смущенно ежился и ерзал.
– Мэри, что это с тобой, девочка моя? – раздраженно нахмурилась мамаша. – Ты меня слышишь, детка?
– Да, мама, я тебя слышу.
Она наконец вздохнула и, встрепенувшись, преодолела себя. Медленно встав, обеими руками взяла тарелку Марка. Он даже слегка просел на скамейке, ослабев от облегчения.
После долгого пешего пути и последующих треволнений Марк совсем выбился из сил и заснул почти мгновенно. Но спал беспокойно, его одолевали странные сны.
Ему снилось, что он гонится за каким-то темным видением по мрачной, призрачной местности, наполненной клубящимся туманом и зловещим, неестественным светом, но ноги не слушаются, двигаются еле-еле, каждый шаг дается с невероятным трудом, словно он ступает по вязкой жидкости.
Марк знал, что призрак, мелькающий сквозь туман впереди, – это его дед, и пытается кричать, старательно открывая рот, но ни единого звука не вылетает из него. Вдруг на темной спине призрака появляется маленькая красная дырочка, а из нее толчками вытекает яркая кровь, и тогда призрак поворачивается к нему лицом.
Мгновение Марк смотрит в лицо деду, умные желтоватые глаза над огромными остроконечными усищами улыбаются ему; и вдруг лицо начинает таять, как горячий воск, а вместо него проступают, словно поднимаются из-под воды, бледные черты прекрасной мраморной статуи. Да это же лицо того юного немца… Наконец Марк закричал и упал, закрывая лицо. Он тихо всхлипывал во мраке, но скоро в его измученном существе возникает другое ощущение.
Ему кажется, что кто-то ласкает его неторопливо и изощренно. Рыдания замирают у него в груди,
