style="font-size:15px;"> Какая молодая. Это была первая его мысль. Моложе его, понял Гейдж, пока они молча рассматривали друг друга, стоя над ее могилой. Эта спокойная и неприметная красота сохранилась бы и в преклонном возрасте, подумал Гейдж. Но мать не дожила и до тридцати.
Даже теперь, будучи взрослым мужчиной, он ощущал боль утраты.
– Почему ты здесь? – спросил он, и ее лицо вновь расцвело улыбкой.
– А разве ты не хочешь меня видеть?
– Раньше ты никогда не приходила.
– А может, раньше ты не искал? – Она откинула за спину свои темные волосы, вдохнула полной грудью. – Сегодня чудесный день – это майское солнце. А ты такой растерянный и сердитый. Такой печальный. Разве ты не веришь, что существует лучший мир, Гейдж? Что смерть – это начало чего-то нового?
– Для меня она стала концом того, что было. – Две стороны медали, подумал он. – Когда ты умерла.
– Бедный малыш. Ты меня ненавидел за то, что я тебя бросила?
– Ты меня не бросала. Умерла.
– В конечном счете это одно и то же. – В ее глазах проступила печаль, а может, жалость. – Я не была рядом с тобой, и это хуже, чем если бы я бросила тебя одного. Я оставила тебя с ним. Позволила ему посеять во мне семена смерти. Ты остался одиноким и беспомощным, с человеком, который проклинал и бил тебя.
– Почему ты за него вышла?
– Женщины слабы – теперь ты, наверное, это знаешь. Будь я сильной, то бросила бы его. Взяла бы тебя и уехала – от него, из города. – Она повернулась и посмотрела на Хоукинс Холлоу. В глазах матери появилось что-то еще, Гейдж заметил, какое-то чувство сильнее жалости. – Я должна была защитить тебя и себя. У нас с тобой была бы другая жизнь, далеко отсюда. Но я могу защитить тебя теперь.
Гейдж смотрел на ее движения, на развевающиеся волосы, на стелющуюся у ног траву.
– Разве мертвые способны защитить живых?
– Мы больше видим. Больше знаем. – Мать повернулась к нему и протянула руки. – Ты спрашивал, почему я здесь. Именно поэтому. Защитить тебя, чего я не смогла сделать при жизни. Спасти тебя. Сказать, чтобы ты уезжал отсюда. Забыл этот город. Здесь нет ничего, кроме смерти, несчастий, боли и потерь. Уедешь – и будешь жить. Останешься – умрешь и будешь гнить в земле, как я.
– Послушай, до этого момента у тебя неплохо получалось. – Внутри Гейджа вскипала холодная ярость, но голос был таким же небрежным, как пожатие плечами. – Возможно, я купился бы на это, продолжай ты разыгрывать карту «я и мамочка». Но ты ее сбросил.
– Я хочу лишь твоей безопасности.
– Ты хочешь, чтобы я умер. Или, по меньшей мере, уехал. Я никуда не уеду, а ты не моя мать. Так что заканчивай маскарад, ублюдок.
– За это мамочка тебя отшлепает. – Демон взмахнул рукой. Невидимая сила сбила Гейджа с ног. Поднявшись, он увидел, что призрак меняет облик.
Глаза стали красными, по щекам текли кровавые слезы. Из горла вырвался хриплый смех.
– Плохой мальчик. И я накажу тебя, как
