лестницей с фигурными балюстрадами. Множество дизайнерских деталей – кувшины, вазы, подушки, невероятно тонко подобранный текстиль и грамотно спроектированное освещение. Мебель, в основном, молочного цвета, деревянные элементы – выбеленный дуб, светильники из горного хрусталя и серебра. Дорого и со вкусом! Так же, сразу бросилось в глаза обилие живописи, преимущественно импрессионизм и совсем немного авангарда.
Мишель уверенной походкой прошёлся по ворсистому ковру к уютному дивану, возле которого располагался кофейный столик. На нём стояла откупоренная бутылка портвейна и три миниатюрных бокала на тонких ножках. Разлив напиток, вампир изящным жестом пригласил нас «к столу», немедля беря в руки фужер и усаживаясь в кресло с высокой спинкой. Его глаза, медово-карамельные, с чёрной окантовкой и оливковыми пятнами у самого зрачка, с нескрываемым интересом наблюдали за моими передвижениями, хотя и без прежнего азарта.
– Ну, и где ты пропадал все эти годы? – с лёгким налётом претензии, заговорил француз. – Ходили слухи, что ты жил какое-то время в Сан-Франциско, а затем, после скандала с той рыжей и вовсе пропал с радаров.
Адам утвердительно кивнул, подходя ближе к дивану, беря со столика бокалы.
– Вернулся домой.
– В Блэкфорт? – удивлённо вскинул брови Мишель, – ты же ненавидел этот городок!
Я вопросительно посмотрела на Блэка, он отрешённо пожал плечами, передавая мне креплёное вино.
– Мишель, – игнорируя последнее высказывание француза, Адам развернулся к нему, шагнув ближе, – мы приехали что бы…
– Знаю, знаю, – тотчас оборвал его вампир, – вам нужно тайно пересечь границу. Я же сказал, что помогу. И пусть меня печалит, что после стольких лет ты вспомнил о друге лишь в час острой нужды, дело чести превыше всего. Я всегда отдаю долги.
– Я и не сомневался, просто… – попытался вклиниться Блэк, но Мишель вновь перехватил инициативу.
– Для начала давайте выпьем, за встречу, за новые знакомства, – француз обратил свой взор ко мне, приторно улыбнувшись, – бьюсь об заклад, милочка, столь изысканного напитка Вам ещё не доводилось пробовать.
Приподняв бокал, изящно удерживая его двумя пальцами, Дэ Шанель кивнул. Адам ответил ему тем же, с достоинством опустив подбородок, прикладываясь к сверкающему хрусталю губами. Я вяло моргнула и, последовав примеру бессмертных, пригубила вина.
Вкус, и вправду, был потрясающий. Сначала он осел на языке виноградной сладостью, насыщенной, яркой. Затем оттенки начали раскрываться неожиданными гранями – аромат сушеных фруктов защекотал нос, на кончике языка появилось ощущение жженого дерева, и в довершение композицию подчеркнуло сложное послевкусие пикантных специй и мёда.
– Ммм, я вижу, юная мисс смогла оценить по достоинству Колейта, – мечтательно протянул Дэ Шанель, облизывая собственные губы. Было в этом действии нечто завораживающие.
Я
