уже не улыбался. Он даже отступил, насколько позволило пространство между столом и ан–тикварным яхтенным штурвалом, стоящим у стены. В глазах его застыло отвращение. Словно Иван потребовал у него немедленно доставить свеженький труп для пожирания или соития. Было понятно, что Роб откажется. Откажется не только выполнить просьбу, а от услуг Ивана вообще.
В это время, вздохнув, точно большое животное, отворилась дверь. Иван скосил глаза. Тяжело ступая, в кабинет входила Мари. Высоченная суровая матрона с грубым темным лицом и руками, которым позавидовал бы иной кузнец или дровосек. Кормилица, домоправительница, кухарка и добрая заботливая тетушка в одном лице. Мари вынянчила Роба и выкормила собственным молоком. Взлелеяла, воспитала, почти не позволяя заниматься этим родителям. А сейчас сердцем почувствовала, что ее мальчику плохо, и явилась спасать.
Имяхранитель не стал терять на объяснения с кормилицей ни секунды. Просто вытянул в сторону Мари руку и встряхнул кистью. С руки полетело широкое деревянное кольцо-браслет, а за ним – возникшие ниоткуда темные капли. Капли слипались, сливались и разбухали на глазах. Через миг они образовали водящего.
Водящий, похожий на призрак взбесившегося кресла, которое обзавелось страшной клыкастой пастью и ярко-желтыми бельмами, дико мятущимися в глазных впадинах, прянул к женщине. Браслет он толкал перед собой, поочередно то правой, то левой ножками. Ивану некогда было придумывать что-то более изящное, и он воспользовался первым, на что пал взгляд. Форма оказалась удачной. Водящий действительно пугал.
Мари замерла. Тех, кто не умеет анимировать водящих самостоятельно, вид подвижных сгустков мрака вводит в ступор. Всякий знает, что водящий не опасен для живого существа. Что он годится лишь на то, чтобы катать или вращать что-нибудь круглое. Но отнюдь не всякий решится проверить на собственном опыте, так ли это. Мари не решалась.
«Кресло» бесновалось в шаге от нее и оглушительно щелкало зубами. Браслет, с гудением рассекая воздух, вертелся юлой.
– Прекратите это! – тонко и с каким-то горловым бульканьем выкрикнул Роб. – Все равно ничего вы этим не добьетесь! Я не стану участвовать в такой мерзости, как связь с внешним миром!
И тогда Иван, проклиная себя, пошел напролом.
– Роберт, славный вы мой, – с жутковатым придыханием пропел он. – Я жду от вас только положительного ответа. И никакого иного! Я попросту не уйду отсюда, пока не увижу подтвер–ждения принятого заказа на вашей линзе. Да-да, дружище, придется оформить заявку прямо сейчас. Меня, сами понимаете, в миграционной коллегии и слушать не станут, зато вас… О, вам с радостью пойдут навстречу, потребуй вы извне хоть самого японского микадо для утонченного чаепития. А мне нужен всего-навсего врач. Всего-то, Роб… Подумайте, ведь это так милосердно – помочь душевнобольному, нуждающемуся в лечении.
Иван просительно улыбнулся и следом без паузы отчеканил, будто железо лязгнуло:
– Ну а если вы отка–жете, я своими руками на ваших глазах сделаю то, от
