рука Барыбы. Говорят, свою кликуху он получил в те времена, когда со стволами было туго. Поэтому он ездил на разборки с самурайским мечом. Где он достал этот ржавый полуметровый ножик, история умалчивает. В каком-нибудь этническом музее скоммуниздил, наверно… Так, ну а где же сам Барыба, неужели обосрался и не приехал? – Он замолчал на секунду и добавил: – В таком случае мне все это уже не нравится.
Дегтярев, молчавший все это время, положил руку на плечо Терентьичу и тихо проговорил:
– Терентьич, заведи мотор… на всякий случай…
После чего он взял с колен портативную рацию и, поднеся ее к губам, отдал распоряжение охранникам, находящимся в «Опеле»:
– Ребята, мотор не глушить. Слава и Андрей, вы у нас как ворошиловцы: глаз не спускайте с автоматчиков. Если что, по ним палите в первую очередь… Двое опытных автоматчиков нас тут всех могут положить.
В этот момент в ангар на большой скорости въехал серебристый «Мерседес» и, промчавшись в центр круга, резко затормозил.
Задняя боковая дверь машины открылась, и из нее медленно вылез грузный мужчина, одетый в трехцветное спортивное трико, красную майку и голубого цвета джинсовую куртку. У него был большой живот и практически отсутствовала шея. Поэтому создавалось ощущение, что его крупная, коротко стриженная голова с оплывшими щеками сидит прямо на плечах. Ниже головы висела крупная, толщиной в большой палец цепь, видимо, служившая указателем, где в случае необходимости у этого громилы можно найти шейные позвонки.
– А вот и толстожопый пожаловал, – весело произнес Костя Титов, которого эта ситуация больше забавляла, чем пугала. – Вы только посмотрите на него. Приехал на шестисотом «мерине». Да с его-то тушей и с его протокольной харей на грузовике ездить надо. Свою карьеру гоблина этот боров начинал в мясных рядах на рынке. Из мясников он и сколотил свою первую бригаду.
– Кончай базар, развеселился тут, – перебил Дегтярев, – смотри лучше, чтобы эти мясники нас не освежевали.
– Руки коротки, к тому же для этого еще и мозги нужны, – парировал Константин.
Видимо, это вообще была черта его характера: не унывать в тяжелых ситуациях. Он вынул из подплечной кобуры пистолет Макарова, снял его с предохранителя и, передернув затвор, положил его обратно, после чего подмигнул Юле, с ужасом смотревшей на эти движения.
– Ну что, пошли покалякаем с братками, – произнес он и стал вылезать из машины.
Дегтярев, скомандовав по рации: «Ребята, выходим!» – отправился вслед за ним.
Последним из машины молча вылез Потапов и, хмуро оглядевшись по сторонам, пошел к «Мерседесу», у которого стоял Барыба.
– О, Крестный! – воскликнул с деланой радостью Барыба, широко разведя руки.
Его толстая морда расплылась в лучезарной улыбке. И без того мелкие глазки скрылись в сощуренных от улыбки веках, явив миру две узенькие щелочки.
– Здорово, пацаны, – произнес он,
