скорой помощи смотрит на меня.
– Мы только что достали из его кармана пустой пузырек из-под метадона[13], – говорит она. – Не надейтесь, что он ответит.
Мы не завершили поиски – нужно осмотреть оставшуюся половину этой комнаты и всю третью спальню. Внизу тоже не искали. Там вполне может находиться ребенок.
Это был мой момент. Момент, когда я была готова пожертвовать чем угодно, даже собственной жизнью, чтобы спасти ребенка.
Я знаю, что не могу гарантировать спасение, но могу обещать сделать все ради этого. Входя в огонь, я произношу клятву. В тот день я не сдержала слово. Стоя на улице под ярким светом фонарей, я чувствовала, что не справилась с работой.
Пожарным никогда нельзя полагаться на эмоции: они часто заглушают истинные чувства, и ты можешь не заметить, что уже не в состоянии вновь войти в горящее здание, если будешь бояться за оставшихся там людей.
Я злилась на мужчину из-за того, что он спокойно проспал весь пожар, который мог убить его ребенка. Одновременно злилась и сочувствовала ему всей душой. Что он подумает, когда узнает, что мы спасли его, но не его ребенка? Что почувствует, осознав, что никогда уже не подержит на руках своего малыша? Что никогда больше не почитает ему и не споет, не услышит его смех? Не увидит, как он вырастет, пойдет в школу? Не станет гостем на его свадьбе? Ничего этого не будет. Вне зависимости от того, как его наркотическое опьянение повлияло на ход развития событий, я чувствовала себя единственной виноватой. Мной руководили эмоции, а не здравый смысл.
Большинство родителей пожертвовали бы жизнью, чтобы спасти своего ребенка. В тот момент я бы тоже пожертвовала своей.
– Возьми новый кислородный баллон, – кричу я Джеку. – Мы должны вернуться. Мы не закончили.
К нам подбегает Берт:
– Второй расчет здесь. Оставайтесь на месте, я запускаю их.
– Но мы в порядке, Берт. Мы должны пойти.
Я точно знаю, куда идти и что делать. Расположение комнат прекрасно запечатлелось в моей памяти.
– Вы никуда не идете, – говорит Берт решительно. – Вы расскажете второму расчету все, что знаете, а затем попьете воды, замените кислородные баллоны, перепроверите дыхательные аппараты и отдохнете несколько минут. Возможно, вы скоро понадобитесь, и мне нужно, чтобы вы были готовы.
Берт прав. Я сажусь рядом с Джеком.
– Прекрати, – говорит он мне.
– В смысле? – хмурюсь я.
– Прекрати делать то, что делаешь сейчас. Не нужно корить себя. Мы нашли одного. Мы хорошо потрудились.
– Джек, там коляска, кроватка, игрушки. Это дом, где живет ребенок. Этот мужчина не в себе. Мы даже не знаем, его ли это дом. Но я точно знаю, что в середине ночи люди спят в своих постелях, а мы не нашли ребенка, который должен был лежать у себя в кроватке.
– Знаю, дружище, знаю.
Я делаю глоток воды и готовлюсь вернуться. Мы стоим у входа и нетерпеливо ждем новостей.
К нам
Метадон – синтетический лекарственный препарат из группы опиоидов, применяемый как анальгетик, а также при лечении наркотической зависимости. – Прим. ред.
