но он что-то там такое на камбузе варил и даже немного соображал. На вторые сутки ему стало очень плохо, но он ещё мог самостоятельно передвигаться. А сегодня – как это русские говорят? – небо стало похоже на шкурку маленького барашка.
Старпом взглянул на кока, и ему всё сразу стало ясно. Но обедать-то надо было.
– Кок, почему обед не готов? – для проформы спросил Сергей.
Тот поднял непослушную голову и мутным взглядом обвёл стоящих рядом боевых товарищей. Голова болела дико и страшно гудела. Бурхон с удивлением отметил про себя, что это гудение прослушивалось даже вне головы.
– Так мы же в море! – с отчаянием выдавил из себя сын востока.
– Ну и что? – В голосе старпома явственно послышались стальные нотки.
– Так качает же!
– Ну и что?
– Таварыш лыйтынант, я нэ магу, – обречённо сказал кок и медленно начал сползать по переборке на палубу.
– Да стой же ты, зараза! – рывком поднял его Велосипедов, которому этот цирк начинал уже изрядно надоедать.
«Ну почему как кок – так из Средней Азии? – подумалось Сергею. – Они ведь совсем качку не переносят. Особенность нации, что ли?»
– Короче, так, – сказал старлей, – кок, первое можешь не варить, есть сегодня всё равно мало кто будет. Да чтобы и не ошпарился. Но второе изволь приготовить. Сделай рис с тушёнкой. Это и вкусно, и питательно. Компот тоже не готовь. Но свари один чайник крепкого чаю. Ты понял меня?
– Я нэ… – начал было Эшкуватов.
– Старшина, – перебил его Чернецкий, – кока отнести на камбуз, закрыть его там, выставить у дверей вахту и не выпускать до тех пор, пока не будет готов обед!
– Есть, товарищ старший лейтенант, – ответил дежурный по низам. – Ну что, кокша, пошли, родной!
…Через 50 минут дежурный по низам доложил на ГКП о том, что обед готов. С чувством хорошо выполненного долга старпом включил внутрикорабельную трансляцию и объявил:
– Команде обедать!
Ну вот, теперь можно и заправиться. Целей по-прежнему не было. Да и какой дурак сейчас в открытое море полезет? Все нормальные моряки где-нибудь по бухтам или за островами отстаиваются, пережидают эту «голова-ноги» погодку, будь она неладна. Но сначала нужно было побеспокоиться о своей вахте. Придерживаясь за МИЦ и переборки, старпом догрёб до двери на ходовой мостик и крикнул:
– На мостике! Обедать кто будет?
Андрюха Брыкалкин просто не ответил; вахтенный же рулевой, услышав про еду, издал долгий икательный звук, резко отвернулся и замахал отрицательно рукой. Всё ясно, они кушать не хотят, аппетит ещё не нагуляли.
– Штурман, порули минут десять. Я в кают-компанию спущусь, пообедаю. Потом ты пойдёшь.
– Добро.
Сергей спустился с ГКП и направился на камбуз. Вестовой (матрос, который накрывает стол в кают-компании)
