моего сына. Норман не будет против.
Пожалуй, это тоже можно было считать успехом при дворе…
Остановившись перед домом, человек помнил первую встречу с Карой. Яблоневый сад. Приземистые разлапистые деревья, ветви которых изгибались под тяжестью плодов. Веревка и шина, подвешенная вместо обычных качелей. Смуглая девчонка с ободранными коленями. На левом еще держится лист подорожника. Девчонка взобралась на шину с ногами и, вцепившись в веревку, приседала. Но вес ее был слишком ничтожен, чтобы заставить шину раскачиваться.
– Помогай! – приказала она. Как было не исполнить? Никто и никогда ему не приказывал.
– Ты кто? – спросил он, толкая тяжеленное колесо, которое норовило закрутиться и ударить его по рукам.
– А ты? – Кара смотрела сверху вниз, тогда – еще без пренебрежения.
– Я… – он назвал свое имя, но Кара отмахнулась.
– Ерунда. Тебя не так зовут.
– А как?
– Сэр Ланселот! – возвестила она, касаясь ногой плеча. На белой его рубашке остался пыльный отпечаток ступни. И ему подумалось, что хорошие девочки так не поступают.
Мысль была правильной: Кару никак нельзя было отнести к хорошим девочкам.
– Хватит, – она вновь говорила тоном, не терпящим пререканий. – Останови.
Ему пришлось повиснуть на шине, прижимая грязное колесо к груди, упираясь ногами в землю.
– И руку подай. Рыцарь всегда подает прекрасной даме руку. Я читала.
Она все равно была выше его, на полголовы.
– Так кто ты? – он схватил ее за руку с намерением проучить наглую девчонку.
– Я – королева! Но ты можешь называть меня Карой.
И он ей поверил, хотя совершенно точно знал, что королевы – они другие. Мама показывала в книге, но Карина уверенность передалась и ему.
– Будешь служить мне? – она глядела в глаза, не мигая, с вызовом и в то же время – мольбой. – Любой королеве нужен верный рыцарь, сэр Ланселот.
С того самого дня она называла его только так. И проклятье, он гордился тем, что рыцарь.
Королева жила на окраине деревни в грязном домишке, на заборе которого постоянно что-то сохло – покрывала, полотенца, цветастые тряпки. За забором трава подымалась выше колена, до узких подоконников, до кривоватых окон и выше. Дикий виноград взобрался на крышу, обхватив домишко тяжелыми лапами плетей.
– Дом заколдован, – уверяла Кара и, вцепившись в руку, тащила за собой к сараю. В гнилой соломе мыши свили гнездо. А если взобраться на стропила – сэр Ланселот ведь не испугается падения? – то можно посмотреть на птенцов ласточки.
Мама была в ужасе от этих забав.
Мама строго-настрого запретила приближаться к безумной девчонке, у которой «ветер в голове гуляет».
Сэр Ланселот служил не маме, но лишь своей королеве. Он не подведет ее, правда?
Мама приходила к дому, кричала, требуя от «мерзкой старухи» повлиять на свое отродье. А Кара, взобравшись на крышу, плясала, хохотала и кидала в маму зелеными
