на него. По-видимому, взгляд боцмана сказал ему больше, чем могли бы сказать слова. Витема подошел к столику около койки и, налив из стоящей там бутылки стакан коньяку, протянул Мейнешу. Тот крякнул и медленно выцедил золотистую жидкость.
Пленные проявляют покорность
Вечером, когда Найденов уже лежал в койке, караульный матрос втолкнул к нему в каюту Йенсена.
– Здесь ты и будешь помещаться, – сказал матрос.
Даже тут, снова увидев друг друга, ни Найденов, ни Йенсен не подали вида, что знакомы.
– Кто разрешил поместить его ко мне? – сердито спросил Найденов.
– Боцман Мейнеш, – последовал ответ матроса.
И лишь когда корабль погрузился в сон, Найденов и Йенсен шепотом рассказали друг другу обо всем, что произошло с ними со времени расставания.
– …И вот, – закончил свой рассказ Нордаль, – случилось худшее: нам предстоит путешествие в Германию. Я не верю тому, что нас выкинут за борт!
Найденов покачал головой.
– Вы плохо знаете Витему. Жизнь обеспечена лишь тем, кто согласится работать в его команде.
– Никто не согласится покупать жизнь ценой позора!
– Вы чертовски легко примиряетесь с наиболее простыми вариантами, – рассердился Найденов.
В голосе Нордаля послышалась усталость:
– Что касается меня, то я не вижу отсюда другого пути, как только… за борт вниз головой.
– На крайний случай и это было бы выходом. Но не раньше, чем испробуем кое-что иное. Пока нас тут было двое, сила была на их стороне. Теперь нас много. Неужели же мы подчинимся воле разбойников? Если шестеро из нас войдут в их ряды, это равносильно тому, что у них выбыло двенадцать.
– Пожалуй, справедливо, – встрепенулся Йенсен. – А что, если среди нас найдется не шесть, а двенадцать «предателей».
– Вот! Наконец-то вы поняли меня! Важно тянуть время. Чем больше времени будет в нашем распоряжении, тем лучше мы подготовимся. Пример «предательства» покажете вы…
Шаркающие шаги послышались за дверью. Замерли у каюты. Найденов и Нордаль настороженно смолкли. Вошел Мейнеш. Испытующе поглядел на одного, на другого. Не спеша достал трубку и старательно набил. Найденову показалось, что Мейнеш хочет что-то сказать. Но боцман раскурил трубку, прижал загоревшийся табак заскорузлым черным пальцем и, удовлетворенно хмыкнув себе под нос, вышел. Его шаги замерли в конце коридора.
– Вот кого нужно убрать, если мы хотим добиться успеха, – проговорил Йенсен.
Житкову, помещавшемуся в корме – вдали от Найденова, не спалось. Не давала покоя мысль об Элли. Ворочаясь с боку на бок, он тихо переговаривался с Фальком, лежавшим на диване, слишком коротком для его большого роста. Впрочем, только одна нога доцента свешивалась за валик. Его протез утонул, и Фальк с трудом передвигался при помощи палки, неловко подпрыгивая на единственной ноге.
– Хотелось бы мне пожать руку пастору Сольнесу! – сказал Фальк.
– Мои мысли
