майор не заметил, как Быканыров умолк и вместо него стал говорить Ноговицын. И оторвался от своих мыслей майор лишь тогда, когда старый охотник обратился непосредственно к нему.
— Клава и Вера здоровы? — спросил Быканыров о жене и дочери Шелестова.
— Все в порядке, здоровы, и тебя помнят. В гости ждут.
— Приеду. Последней зимней дорогой приеду, — заверил старик. — Белок на шапки обеим привезу. И дело в Якутск есть.
— А помнишь, как ты мне в Оймякон вез лисят, а они у тебя по дороге сбежали?
— Однако помню, — ответил старик, кивая головой. — Помню, как и в Чурапчу приходил к тебе в гости, как угощал ты меня.
— Вот угощал я в Чурапче тебя плоховато, не криви душой, — улыбнулся Шелестов. — Не было тогда чем угощать.
— Э-э, неправильные слова говоришь, — возразил Быканыров. — Совсем неправильные. Неважно, чем угощал, а важно, что с душой, с сердцем.
Беседу друзей прервал вошедший в комнату Белолюбский.
— Я к вам, товарищ майор, — обратился он, переступив порог.
Шелестов спохватился, что, увлекшись разговором, он на какое-то мгновение забыл, что привело его сюда.
— Меня прислал товарищ Винокуров, — продолжал Белолюбский. — Как вы считаете, можно хоронить Кочнева?
— Нет, нельзя. Передайте Винокурову, что тело Кочнева надо сохранить до приезда сюда представителей судебной экспертизы. Это не составит особого труда при данной температуре. Как ваше мнение?
— Полностью согласен, — ответил комендант и вышел.
Шелестов встал, прошелся по комнате. Решил он, кажется, правильно.
Конечно, нельзя хоронить инженера. Везти тело покойного в Москву — дело очень трудное и практически неосуществимое. Придется сюда пригласить судебно-медицинского эксперта.
— А кто умер? — поинтересовался Быканыров и смахнул с колен хлебные крошки.
— Инженер. Инженер Кочнев, приехавший из Москвы, — пояснил Шелестов и добавил: — И не умер, а его убили, а кто — неизвестно.
От этих слов Быканырова точно подкинуло. Он вскочил со стула, подошел вплотную к майору и взял его за поясной ремень. По расположению складок на лице старика Шелестов определил, что он разволновался. Шелестов ждал, что скажет Быканыров.
Тот взглянул поочередно на каждого из присутствующих, решая про себя, можно ли посвящать в такое дело всех, и, приняв решение, сказал:
— Дело у меня. Большое дело. Не напрасно я тут. Чужой человек пришел в тайгу. Я не знал, что ты здесь. Хотел повидать директора и узнать, кто пришел сюда.
— Какой человек? — недоуменно спросил Шелестов.
— Не знаю, какой, но, видно, чужой.
— Ты видел его?
— Не видел. След видел. Таас Бас на след вывел. Темный, чужой человек не дошел до моей избы. Крюк сделал, а зачем делать крюк, если человек хороший. Три дня назад. Я пошел по следу и
