и государства: органы государства, призванные обеспечивать его безопасность, получают возможность бесконтрольного воздействия как на многомиллионные религиозные объединения, так и через них на ситуацию в стране и за рубежом. Как показал государственный переворот 19—21 августа 1991 г., возможность использования религии в антиконституционных целях была реальностью», – отмечала парламентская Комиссия.
Митрополит Хризостом (Мартишкин) – единственный архиерей РПЦ, который в 1992-м публично признался, что был завербован КГБ и много лет работал секретным сотрудником под кличкой «Реставратор», и сообщил дату, когда прекратил сотрудничество.
Следующую попытку заглянуть под рясу предприняли пять лет спустя. Тогда журналист «Московского комсомольца» опубликовал серию зубодробительных материалов, после чего к будущему патриарху Кириллу приклеилась другая кличка: «Табачный митрополит». Читатели завалили газету письмами, самыми безобидными были, например, такие: «Вы знаете, что сигаретами и алкоголем эта Церковь побольше государства торгует?», «Православная церковь торгует сигаретами и алкоголем (на льготных для себя условиях), спаивая и травя русских», «Церковь торгует сигаретами и имеет таможенные льготы на дурь».
Такую бурю негодования вызвала публикация только одного документа – письма Минфина РФ от 4 ноября 1996 г. «О предоставлении таможенных льгот», в котором говорилось о «гуманитарных» поставках для РПЦ «табачных изделий в количестве 50 тыс. тонн и церковного вина в количестве 112,3 млн литров».
Позднее бывший глава налоговой службы РФ Александр Починок заявит, что причастность патриархии к торговле подакцизными товарами в 1990-е годы была оправданной, так как реальные доходы Церкви составляли менее 10% от ее бюджета. Починок публично дезавуировал все утверждения прессы о личном участии митрополита Кирилла в «гуманитарных поставках» табака: «<…> Я не встречал документов по предоставленным Церкви льготам, связанных с именем Кирилла». Так что и эта скандальная история к началу 2000-х сошла на нет.
Следующее десятилетие РПЦ прожила своей жизнью, без особых потрясений, связанных с «моральным ущербом». Но в 2009 году журналисты заметили на руке патриарха во время его визита на Украину часы марки Breguet стоимостью от 28 до 36 тысяч евро. Часы классической модели Breguet – с корпусом из белого золота и ремешком из кожи крокодила – попали в кадр во время молебна на Владимирской горке в Киеве.
А вскоре выяснилось, что патриарху лично принадлежит еще 144-метровая квартира в знаменитом «Доме на набережной» (дом № 2 по улице Серафимовича). Обстоятельства, которые сделали эти сведения достоянием общественности, были еще более скандальными. Оказывается, по соседству приобрела жилье семья бывшего министра здравоохранения Юрия Шевченко (по иронии судьбы, ставшего священником, правда Украинской православной церкви). Новые соседи затеяли ремонт, клубы пыли от которого «привели в негодность» мягкую мебель и библиотеку патриарха. Это и стало поводом для обращения в суд с иском аж в 20 миллионов рублей, которые в конце концов были выплачены «пострадавшей» стороне.
И, как назло, летом 2012 года в Москве произошло два резонансных ДТП с участием священников. Игумен Тимофей (в миру Алексей Подобедов) врезался на спортивном кабриолете BMW Z4 с дипломатическими номерами в две другие машины на Садовом кольце. А иеромонах Илия (в миру Павел Семин), управлявший джипом «Мерседес Гелендваген», насмерть сбил двоих дорожных рабочих и скрылся с места происшествия.
Патриарх Московский и всея Руси Кирилл призвал тогда священников отказаться от дорогих автомобилей: «Давайте подумаем о том, чтобы мы использовали такие транспортные средства, которые недоброжелатели не будут использовать в качестве повода для дискредитации духовенства».
А тут еще слышались истошные крики «черная ряса, золотые погоны», изданные Pussy Riot в храме Христа Спасителя. Эти слова вызвали стойкое ощущение дежавю. Все это мы проходили двадцать лет назад, и с тех пор многое не могло не измениться. Однако новое поколение обличителей «мракобесия» смогло пропеть одно лишь новшество: это некий эпический «гей-прайд», которого якобы в угоду Святейшему почему-то отправили в Сибирь. Да еще, как декабристов, в кандалах, несмотря на давнишнюю отмену уголовной статьи за гомосексуализм.
На самом деле у Церкви есть гораздо более серьезные проблемы, чем те, которые называют ультралиберальные круги. Например, внутри самой Церкви до сих пор не сформулирована общая точка зрения на советское прошлое. Потому воцаряется чуть ли не «догматический» раздрай всякий раз, когда требуется дать нравственную оценку тому или иному событию современности. Но, вопреки распространенному мнению о смычке чиновников и архиереев, Церковь нужна власти больше, чем власть – Церкви. Прежде всего, Церковь нужна Кремлю, чтобы останавливать разруху в душах и головах, или, по-научному говоря, как социологический фактор «упорядочения общественного хаоса». На этом поприще с ней ожесточенно конкурируют идейные потомки тех, кто «задрал подол матушке России». Они напряженно ищут «альтернативу» Церкви, придумывая собственное толкование
