Венденом[198], Иоанн отправил в Трикатен к польским начальникам крепости Яну Бычковскому и Щенсному Малиновскому грамоту с требованием отворить город, за что обещал отпустить их к их королю Стефану с женами и с детьми «безо всякие зацепки». Король Стефан, прибавлялось в царской грамоте, хочет прислать к царю послов для заключения мира, и царь готов помириться, лишь бы были только подходящие условия. Предложения были заманчивы, сопротивление же невозможно, тем более что на помощь Речи Посполитой нечего было рассчитывать[199], и Трикатен был сдан комендантами[200].
Несколько раньше сдался Иоанну Роненбург. Эту крепость долгое время защищал мужественно от войск Магнуса Полубенский, находившийся здесь до своего переезда в Вольмар: он отбил нисколько приступов врага и принудил его отступить от крепости. Но переехав в Вольмар и попав в плен, он, по желанию Иоанна, написал грамоту к начальникам гарнизона в Роненбурге о неизбежной необходимости сдать крепость царю, что те и сделали[201].
Взяты были еще замки Смильтен, Шуйен и Юргенсбург[202]. Так Иоанн завладел почти всей Ливонией, не встречая почти нигде в открытом поле сопротивления. Небольшой отряд в 100 всадников, наткнувшийся на московские войска при Эрли и Нитау, принужден был вступить с ними в сражение, но, конечно, без всякого успеха[203]. Военные силы Речи Посполитой в Ливонии были ничтожны. Князь Христофор Радзивилл командовал здесь отрядом в 300 всадников, стоявшим в Кокенгаузене. Ввиду ничтожности собственных сил и многочисленности врагов литовский предводитель не в состоянии был дать решительного отпора врагам, тем не менее он пытался это сделать, притом с некоторым успехом, ибо ему удалось захватить в плен и Москвитян, и Татар[204].
Но оставаться в Ливонии ввиду громадных сил неприятеля и измены со стороны самих Ливонцев, угрожавшей на каждом шагу[205], было бы для Радзивилла безумием, поэтому он с приближением войск самого Иоанна к Двине поспешил переправиться на ту сторону реки. За ним последовал отряд польских гусар (тоже в 300 человек), находившийся под командою ротмистра Альберта Оборского[206].
Герб Ливонского ордена. Замок в Дундаге
Администратор Ливонии Ходкевич держал свое войско в 4000 человек вне пределов страны, полагая благоразумно, что борьба с врагом, у которого 30 000 человек войска, невозможна[207].
При известии о нападении Иоанна на Ливонию Стефан Баторий, занятый войною с Данцигом, не знал, что делать. Противник посполитого рушенья, он готов был употребить в дело даже и эти военные силы, но недоумевал, куда их направить, против ли самого Иоанна, или в пределы московского государства, чтобы отвлечь силы царя из Ливонии для защиты своих собственных владений. Король предоставлял выбор плана военных действий на усмотрение виленского
Здесь оставлен гарнизон в 422 человека под начальством воевод: кн. Григория Ивановича Долгорукого, кн. Даниила Борисовича Приимкова-Ростовского, Ивана Ивановича Клешнина и кн. Григория Михайловича Елецкого; кроме того, пушка дробовая, 8 пищалей девятипядных, 4 полуторных, 2 семипядных, 2 скорострельных, 77 затинных, 400 ядер и 305 пудов зелья, Ливонский поход, l. с., VI, стр. 89–90.
В таком смысле писал, по желанию Иоанна, начальникам крепости кн. Полубенский, ib., VI, стр. 91–92.
10-го сентября. Здесь оставлено 118 человек, 5 пищалей волконетов медяных, пушечка полковая, 2 пищали скорострельных, 50 затинных и 41/2 бочки зелья.
8-го сентября. Царь оставил здесь 320 человек гарнизона, 6 пищалей медных, 6 железных, 4 скорострельных, 88 затинных, 595 ядер и 200 пудов пороха, см. Ливонский поход, l. c., № VI, стр. 94–96.
Grundtl, Bericht, l. c., 455–456.
Ib., II, 458.
Об этом говорит сам Стефан Баторий в письме к Иоанну Грозному, ссылаясь на показания пленных Московитян и Татар, см. Метр. Лист., II, № 15, стр. 26. Ввиду этого утверждение немецких историков, принимающих на веру заявление Grundtl. Bericht, l. c., II, 458 о том, что Радзивилл оставил Ливонию без боя (см.
Об этом Николай Радзивилл пишет Ходкевичу.
Grundtl. Berieht, 1. е., II, 458–459.
