территорию не проникли оборванцы, мечтающие откусить кусок от пирога благосостояния Ганзы. Свято верил в частную собственность и повышение производительности труда, как лучшего способа перестать беспокоиться и начать жить.
Павел немного отстал, пропустив вперед своих архаровцев-конвоиров. Вот он ответ на вопрос. Старый друг, с которым они не раз вскладчину делали ставки на крысиных бегах и коротали время за болтовней во время ночных дежурств, теперь предпочитал держаться от него подальше. Гусь свинье не товарищ. По станции его проведут лишь для того, чтобы напоследок унизить.
Пройдя полсотни метров по туннелю, процессия добралась до стальной лестницы, ведущей на платформу. Руководство решило поучить других на примере преступника, некогда занимавшего важный пост, но посмевшего скомпрометировать сами устои ганзейского обществ.
Корнилов шел мимо параболических арок, окаймленных лепным жгутом развешанных на стенах плакатов с адамосмитовскими цитатами из «Богатства народов», белых знамен с коричневым кругом по центру, расставленных на платформе деревянных ящиков с товарами.
Бухгалтера, счетоводы и прочая купеческая живность, занятая подсчетом товаров, выручки и будущих барышей, старательно делала вид, что не замечает расстрельный кортеж. Однако Корнилов чувствовал на себе брошенные исподтишка взгляды. Чаще укоризненные, чем сочувственные. Ну и хрен с вами. Осуждайте.
Юрий гордо вскинул голову. Он никому не доставить удовольствия своим пришибленным видом. Будет вести себя, как турист во время посещения музея. Здесь есть на что посмотреть. Знакомые картины на стенах. Постоянный уход за ними приносил результаты. Краски лишь немного потускнели. Бакенбардистый автор «Медного всадника». Император Петр с саблей в вытянутой руке. Бородатый комиссар с ног до головы затянутый в черную кожу. Все было оставлено так, как было до Катаклизма. Единственное исключение – мозаичный портрет Ленина на торцевой стене. Юрий хорошо помнил, как изображение вождя пролетариата заменяли портретом английского джентльмена в белоснежном парике. Текст из гимна СССР о свободном отечестве и дружбе народов закрасили, поместив поверх одно из знаменитых изречений Смита «Всякий расточитель – враг общества, всякий бережливый человек – благодетель».
Здесь это указание свято соблюдали. Бережливость, чистота и порядок перли из всех щелей. Даже штабеля ящиков с товарами, которые днем должны были отправиться на дрезинах к месту назначения, выглядели так идеально, словно были одним из постоянных украшений станции.
И вот со всем этим придется распрощаться. А ведь он воевал за этот мир. Полтора года провел в боях, командуя взводом войск Коалиции. Все пошло прахом. И прежние заслуги, и, казалось бы, непререкаемый авторитет. Он выпал из этого мира, из этой размеренной, благоустроенной жизни в тот момент, когда нажал на курок и всадил пулю в грудь такого же заслуженного ганзейского вояки Димки Сомова.
А может это произошло раньше? Еще при первой встрече с Людмилой? Не лги
