тишина. Наконец Бебий нарушил ее.
– Ты можешь подвергнуть меня пытке, но я скажу то же самое – Ариогез намерен развернуть твои легионы тылом к Карнунту. С этой целью он постарается выманить тебя из лагеря и отправить маршем на помощь Аквинку. Это все, что я знаю. А теперь мне пора, я хочу вернуться.
– Куда?
– На ту сторону, там ждут меня те, кто уверовал. Я должен быть с ними.
– Да, но если ты вернешься и события начнут развиваться не так, как задумал Ариогез, он убьет тебя.
Бебий не ответил. Марк впервые за весь разговор вспылил.
– И почему я должен тебе верить? С какой стати?
– Что тебе еще остается, цезарь. Я же сказал, жизнь любого человек держится на вере, крепится верой, и никакое, пусть даже самое великое знание не заменит ее. Либо ты доверяешь мне – и тогда легионы не тронутся с места, либо нет – и тогда они отправятся к Аквинку.
– Рыбы хотя бы поешь, – вздохнул император и подозвал вошедшего в палатку слугу.
Бебий глотнул слюнки.
– Благодарю, цезарь. Поверь, я сказал правду.
Он подошел к столу принялся за рыбу, зажаренную по-римски, с луком, чесноком, на оливковом масле. С корочкой, с хвостиком и хрустящими плавниками, погрызть которые одно удовольствие. Ел пальцами.
Марк искоса глянул на перебежчика, поглощавшего рыбу. Не мог же он сказать Бебию, что к такому повороту событий они в претории так долго готовились. С этой целью заранее загнали войска в излучину Данувия, разделили их таким образом, чтобы у врага создалось впечатление, что римляне собрались переправляться на другой берег. Не мог и выказать радости, услышав те новости, которые доставил Бебий.
Сказал о другом.
– Сегодня в полдень лагерь посетила Матидия.
Бебий замер, некоторое время стоял с кусочком рыбы в испачканной жиром руке, потом осторожно положил кусок и отрицательно покачал головой.
– Она приехала не одна, – добавил Марк. – Привезла с собой твоего сына. Он будет служить в Четырнадцатом легионе. Могу позвать его.
– Благодарю, божественный, но и этого не надо. Чем быстрее я переправлюсь на левый берег, к квадам, тем меньше будет подозрений. Полагаю, у Ариогеза есть свои люди в лагере. Если он решит, что после разговора с тобой я вернулся, чтобы выведать его тайные замыслы, он не задумываясь предаст казни моих чад во Христе.
– Много их?
– Дюжина, цезарь.
– Не густо, – усмехнулся Марк.
– Германцы трудно познают истину, – развел руками Бебий. – Но среди страдальцев, попавших в плен к варварам, – их не менее ста пятидесяти тысяч, – много тех, кто ждет слова утешения. Если я промедлю, им придется не сладко.
– Ты наивен, Иероним, – усмехнулся Марк. – Как скоро ты не обернешься, Ариогез в любом случае будет рассматривать тебя в качестве моего соглядатая.
Он сделал паузу, некоторое мгновение
