уйти от ответа на поставленный им вопрос, а уж с теми ловкачами, которые пытались на его вопрос ответить встречным, вообще переставал общаться с глазу на глаз. Но на этот раз пронесло!
Председатель, расхаживая посреди кабинета, был настолько увлечен своими мыслями, что даже не обратил внимания на оплошность генерала. Вместо взбучки Карпов получил ответ, повергший его в крайнее недоумение: уж не забыл ли председатель о его присутствии? Уж не бредит ли шеф?!
Тем временем Андропов в состоянии какого-то сомнамбулического оцепенения расхаживал по кабинету, бормоча себе под нос:
– Чазов полагает, что Леонид Ильич после самоубийства свояка, Семена Цвигуна, оклемается нескоро… Отсутствовать будет, как минимум, до конца января… Заседания Политбюро отменены до его выздоровления… Если его состояние не улучшится к февралю, он вынужден будет передать право вести заседания мне… Может, дождаться февраля и самому решить вопрос с договором об аренде? Или рискнуть, не дожидаясь? Может, все-таки начать с «Сётику»?.. Если наши усилия окажутся результативны, это станет моим козырем и тогда можно, не откладывая до лучших времен, поднимать вопрос о заключении Внешторгом договора с «Икебуко» даже в присутствии генерального… Н-да, дилемма!
Неожиданно обернувшись к Карпову, Андропов безо всякого перехода сказал, как отрезал:
– Даю две недели! Управишься?
– Юрий Владимирович, – взмолился Карпов, – я ведь только собираюсь ввести «Самурая» в разработку «Горшечники», то есть «Сётику»… Я еще не знаю, есть ли у агента выходы на фигурантов дела, может быть, у него имеются другие возможности… Но несмотря ни на что, я считаю разработку «Горшечники» делом перспективным… Думаю, Юрий Владимирович, «Самурай» не подведет! – в мажорной тональности закончил генерал.
– Он думает! Уж как вы все думаете, мне известно… Я недавно прошел по кабинетам начальствующего состава центрального аппарата. Было часов десять вечера. Захожу к одному генералу, другому, третьему. Сидят, пишут что-то, звонят куда-то, отвечают на телефонные звонки. Пригласил я их к себе в кабинет и спрашиваю: «Что вы делаете так поздно?» – «Работаем…» – «А что вы делаете днем?» – «И днем работаем…» – «И по утрам тоже работаете?» – «Разумеется, товарищ председатель, работаем и утром!»
Вот мне и любопытно стало, когда же они думают, если постоянно заняты работой?! К тебе, Леонтий Алексеевич, это тоже относится. Ты ведь тоже только и делаешь, что работаешь… А думать начинаешь в моем кабинете, не так ли? А подумать есть о чем. Мы сейчас наблюдаем закат эры… И крушение кланов. Тебе, конечно, это в голову не приходило… А пора бы уж, раздвинув шторы, выглянуть в окно, узнать, чем живет наш народ!..
«Вот, оказывается, на что вы замахнулись, Юрий Владимирович! Уж, не на место ли генсека метите, коль скоро о народе заговорили? Все с этого начинают, а потом… Ладно, к черту! Воистину: «по Сеньке и шапка» – вы о народном благе печетесь, а мне Внешторгом и Юрием Леонидовичем заниматься… Стоп! А что если Андропов таким образом решил расчистить
