имел в виду возможные санкции в отношении агента за дебош в баре.
– Что будем делать? Завидовать будем! Мы ведь с тобой, Леонтий Алексеевич, ни президенту США, ни директору ЦРУ голову раскроить не можем. А жаль! – с усмешкой ответил Андропов. – А если говорить серьезно, то ты у нас, Леонтий Алексеевич – один из самых опытных агентуристов и отменный психолог. Ты всегда был настоящим ловцом человеческих душ. В расставленные тобой силки залетали птицы и более высокого полета, чем Иосихису Курусу… Он в сравнении с ними – серый воробушек. Словом, японец у тебя на связи, вот ты и решай сам, что с ним делать! Помнится, перед вербовкой ты заверял меня, что он – кладезь оперативно значимой информации, относящейся к компетенции Второго главка, не так ли? Вот и посмотрим, что он за кладезь, когда он отработает «Сётику»!
«Не удержался-таки старик от издевки! Не смог отказать себе в удовольствии… А так хорошо начал: и «отменный психолог», и «ловец душ»… Что ж, и на том спасибо, Юрий Владимирович. Я в долгу не останусь!»
– Вы, Юрий Владимирович, как всегда, на гребне волны…
– Верно! Потому что именно Я поднимаю эту волну! – немедленно отреагировал Андропов.
И Карпов, и Андропов остались довольны друг другом.
Генерал – потому, что сумел настоять на своем, отсрочив решение «песочной проблемы», а заодно и разработку сына генсека.
Председатель – потому, что, как ему казалось, расширил круг своей личной агентуры в руководстве центрального аппарата КГБ, «завербовав» еще одного единомышленника. Скоро, очень скоро такие генералы могут понадобиться в решающей схватке за главенство в партии и в государстве…
Уже взявшись за ручку двери, Карпов обернулся.
– Прошу прощения, Юрий Владимирович, – генерал не мог упустить такой шанс, – в Центральном аппарате циркулируют диаметрально противоположные версии о самоубийстве вашего первого зама, Семена Цвигуна…
Андропов, будто только и ждал этого, живо предложил:
– Поговори на эту тему с моим бывшим начальником канцелярии, да-да, с начальником Первого главка (внешняя разведка), с Владимиром Александровичем Крючковым, он сейчас дожидается в приемной…
Крючков охотно изложил свою точку зрения на обстоятельства, которые привели к смерти Семена Цвигуна.
Во время плановой диспансеризации руководящего состава КГБ врачи обнаружили у Цвигуна злокачественную опухоль в правом легком. На его удачу, она была еще операбельной. Ведущий хирург сановных клиник Марк Перельман провел блестящую операцию, удалив пораженную раком часть больного органа. Казалось, все обошлось, как вдруг по прошествии нескольких лет Цвигуна начали мучить кошмарные головные боли, у него стала развиваться глубочайшая парамнезия, иногда он терял ориентацию во времени и пространстве. Все чаще он оказывался прикованным к постели в специализированных кремлевских клиниках. Каждый раз по выходе из лазарета Цвигун устремлялся на Лубянку в свой
