Не было бы его – и забыть бы можно об окнах, но он напоминал, что их нет и не будет никогда.
Вообще помещение более всего походило, конечно, на среднеевропейскую тюрьму, что усиливалось отверстием для дверного глазка, но сам глазок отсутствовал, так что можно было глядеть в обе стороны. Правда, окошка для раздачи пищи тоже не имелось… Но Пирошников не бывал в среднеевропейских тюрьмах.
Впечатление усиливала одинокая кушетка с матрацем у одной из стен. Более в комнате не было ничего.
– Как вам бокс? – раздался сзади тот же женский голос. Брюнетка уже вошла за ним в комнату.
На вид ей было лет сорок, она была красива той яркой южной красотой, которой всегда опасался Владимир Николаевич.
– Какой… бокс? – Пирошников на секунду представил боксерский поединок. Он был человеком первого впечатления, прямого понимания реальности, что имело и свои плюсы, и свои минусы.
– Ну комната ваша. Мы их боксами зовем.
– Неплохой… э-э… бокс, – ответствовал Пирошников.
– Очень приятный. Вам повезло, его только сегодня отперли, никто не успел занять. Кстати, соседний тоже пустой. Там двухкомнатный… Вы же небось с семейством?
Пирошников не был с семейством, тем не менее послушно проследовал в бокс № 17, оказавшийся двухкомнатной квартирой с комнатами порядка 20 и 12 метров. Он мысленно прибавил 160 долларов к цене первого бокса и тут же сообразил, что даже при слабой торговле аренда отбивается.
Таким образом, магазин «Гелиос» тоже нашел пристанище.
– А две квар… два бокса можно арендовать одному лицу? – спросил он.
– Да сколько хотите. Кухни, увы, общие, в боксах можно держать только микроволновку, – сообщила женщина.
– Спасибо, вы мне очень помогли, – поклонился Владимир Николаевич и назвал себя по имени-отчеству.
– Всегда рада, – улыбнулась она, протягивая ему руку, которую Пирошников и поцеловал, хотя в сущности терпеть не мог стариков, целующих ручки молодым дамам.
– Деметра, – сказала она.
– Что… Деметра? – не понял он.
– Не что, а кто! – рассмеялась она. – Меня так зовут.
– Ах, вот как!..
– У меня здесь салон, – она указала на свою дверь напротив, и тут Пирошников разглядел на ней табличку:
– Это… что же обозначает?.. – попытался догадаться он, но она перебила:
– А вот то и обозначает, Владимир Николаевич. Исправление кармы, ворожба, приворот, гадание. Полный комплекс услуг.
– И вы… это все умеете делать?
Деметра взглянула на него долгим соболезнующим взглядом.
– У вас с кармой не все в порядке.
Пирошников плохо знал, что такое «карма», хотя слово слышал.
– А с печенью? Ноет иногда, – пожаловался он.
– Не мой профиль, – ответила Деметра,
