Темнов служителям закона, но автоматчик, словно не слыша императивных врачебных указаний, проследовал за носилками.
– Простите. Я же сказал, ожидайте. Зачем толпу создавать? Вы же сами говорите «без сознания». Кого вы будете охранять? Он что, встанет и убежит?
– Успокойтесь, доктор, – холодной волной флегмы окатил его капитан, – мы четко следуем инструкциям.
– Ваши инструкции предписывают охрану арестантов и в бессознательном состоянии? – Природная язвительность взяла свое, невзирая на остаточную нервозность.
– Ну, во-первых, он пока еще не арестант, а всего лишь подозреваемый. А во-вторых, – капитан, к вящему удовольствию Александра, запнулся, подыскивая подходящую формулировку, – он не совсем без сознания. Во всяком случае, у нас есть некоторые основания так полагать.
Темнов недоуменно оглянулся на тело пациента. «Не совсем арестанта» он еще мог себе представить, похоже, у милиции имелись виды на несчастного, но ордер пока не выписан, или, точнее, схватить-то схватили, а до места еще не довезли, дабы подобающим образом все оформить. Но «не совсем без сознания» – это что-то новое. Не дежурство, а ночь сюрпризов какая-то…
– Мы думаем, что он притворяется, – пояснил капитан, – и потому обратились к вам. Врачи, полагаю, смогут отличить ложную кому от истинной.
Александр занялся непосредственным осмотром пациента. Зрачки равные, глазные рефлексы в норме. Не показатель… Сухожильные реакции – ничего особенного. Пульс, давление, дыхание – не зацепишься. Видимых травм, не считая нескольких ссадин на руках, нет.
– Разденьте его. – Поднаторевшим в искусстве обнажения санитаркам потребовались считаные секунды, чтобы взору присутствующих предстало заляпанное синими озерцами татуировок тело.
– О, у парня, похоже, богатое прошлое по вашей линии, – разглядывая символические наколки на плечах и груди мужчины, заметил Темнов.
– Рецидивист. – Капитан не был склонен распространяться на эту тему. – Так что насчет диагноза?
– Рано, рано. Медицина – наука неточная и дотошная.
«Свежих» повреждений не было. Следы хирургических операций на животе и левом бедре – артефакты. Александр входил в раж. Стимулируя болевую чувствительность околоушными и подключичными надавливаниями, он смог добиться лишь трепетания век и легкой гримасы – реакции «тянули» как на симуляцию, так и на кому первой степени. И это при его тяжелой руке! Да-а, если и притворщик, то достойный.
– Доктор, а может, его того… Ну-у… – Молодой лейтенант, подавший, наконец, голос, взялся за резиновую дубинку. Он, похоже, сочувствовал затруднениям Темнова и, по доброте душевной, предлагал свой метод стимуляции.
Капитан одарил напарника негодующим взглядом. Охранник, устроившись на подоконнике, сохранял нейтралитет, не сводя глаз с обнаженного тела.
– Нет! – Александр категорично покачал головой. – Здесь медучреждение, а не комната для допросов. Я буду действовать как
