что он пялится на меня.
– Трэв, ты же знаешь ее. Лучшая подруга Америки. Она была с нами вчера вечером, – сказал Шепли.
Трэвис одарил меня, пожалуй, самой обольстительной улыбкой из своего арсенала. Парень просто излучал секс и бунтарство. Темно-русые волосы взъерошены, предплечья покрыты татуировками. Я закатила глаза из-за столь нелепой попытки соблазнить меня.
– Мерик, с каких пор у тебя есть лучшая подруга? – спросил Трэвис.
– Со средней школы, – ответила она, поджимая губки и улыбаясь мне. – Трэвис, разве не помнишь? Ты испортил ей свитер.
– Я столько свитеров перепортил, – улыбнулся Трэвис.
– Мерзость какая, – пробурчала я.
Трэвис выдвинул пустой стул рядом, сел и вытянул перед собой руки.
– Так, значит, ты Голубка? Да?
– Нет, – огрызнулась я. – У меня, вообще-то, есть имя.
Моя реакция, кажется, его повеселила, отчего я еще больше разозлилась.
– Ну?.. И какое? – спросил он.
Игнорируя его, я надкусила последнюю яблочную дольку.
– Значит, Голубка, – пожал он плечами.
Я взглянула на Америку, потом повернулась к Трэвису.
– Не мешай мне обедать.
Трэвис уходить не собирался, ведь я бросила ему вызов.
– Меня зовут Трэвис. Трэвис Мэддокс.
– Я знаю, кто ты, – закатила я глаза.
– Правда? – спросил Трэвис, удивленно поднимая брови.
– Не льсти себе. Трудно этого не знать, когда пятьдесят пьяных парней скандируют твое имя.
– Да, такого хватает сполна. – Трэвис выпрямился на стуле.
Я снова закатила глаза.
– У тебя что, нервный тик? – хмыкнул Трэвис.
– Чего?
– Нервный тик. У тебя глаза дергаются. – Он засмеялся над моим яростным взглядом. – При этом они просто прелестны, – сказал он, придвигаясь ко мне. – Кстати, какого цвета? Серые?
Я уперлась взглядом в тарелку, создавая между нами ширму из моих длинных светло-рыжих волос. Мне не нравилось то, что я испытывала в его присутствии. Я не хотела краснеть рядом с ним, как уйма других девчонок в «Истерне». Не хотела, чтобы он смог повлиять на меня таким образом.
– Трэвис, даже не думай, – предупредила Америка. – Она мне как сестра.
– Детка, – произнес Шепли. – Ты только что сказала «нет». Теперь он ни за что не сдастся.
– Ты не ее типаж, – встала на мою защиту Америка.
Трэвис притворился обиженным.
– Да я чей угодно типаж!
Я украдкой взглянула на него и улыбнулась.
– Ага! Улыбка! Все же я еще не полный болван, – подмигнул он. – Рад знакомству, Голубка. – Он обошел вокруг стола, нагнулся к Америке и что-то шепнул ей на ухо.
Шепли швырнул в своего кузена картошкой фри.
– Трэв, убери-ка свои губы подальше от моей девушки!
– Связи!
