на Долгоозерной улице. Невероятная глушь. Одно удобство – рядом «кольца» почти всех видов транспорта, так что выбор есть, да и сидячее место всегда занять можно.
На шестой этаж я поднялся пешком, внимательно оглядываясь по сторонам. Ничего интересного: загадить подъезд еще не успели, разве только какая-то гнусь на четвертом потолке десяток спичек к потолку прилепила; краска на стенах блеклая, но не облупившаяся, свеженькая еще… Точно никто ничего друг про друга не знает.
На лестничной площадке шесть квартир. С виду все приличные. У неудачливых эмигранток дверь даже обшита жженой рейкой. Я позвонил на всякий случай, но никто, естественно, не открыл. Тогда начал обзванивать соседей. В двух квартирах никто не ответил, в третьей дверь неожиданно распахнулась, на пороге стояла девчонка лет десяти.
– Никогда не открывай незнакомым людям, – назидательно сказал я. – А вдруг я бандит?
– А у меня папа дома, – звонко заявила она. – Он пулемет чистит!
– Так шутить тоже не следует, – посоветовал я. – Кто-нибудь может поверить, вызвать милицию. Взломают дверь, устроят обыск, перевернут все вверх тормашками. Бывали прецеденты.
– А чего вы тогда звоните? – внезапно обиделась девчонка.
– Скажи, а ты знала тетенек из сто двадцатой квартиры?
– Знала, – хвастливо пискнула она. – Там теперь другая тетя живет.
– Ну, спасибо, – чего еще у такой пигалицы спросишь?
– Пож-жалуйста! – и она с силой захлопнула дверь.
– Кто там? – ответил на звонок женский голос из следующей квартиры.
– Здравствуйте! – вежливо начал я. – Скажите, вы знали сестер из сто двадцатой?
– А вам зачем?
– Стайкин, Сергей Александрович, газета "Час Пик", отдел социальных проблем, – пришлось начинать привычную канитель. – Мы готовим материал о самоубийствах среди молодежи. Так вы их знали?
– И знать не хочу! Шалавы! Сучки панельные. Туда им и дорога!
– Спасибо, – усвоил я полученную информацию и перешел к последней двери.
– А?! – откликнулся старческий хрип.
– Здравствуйте!
– А!?
– Вы знали сестер из сто двадцатой квартиры?! – перешел я на крик.
– Чего?!
– Вы знали сестер из сто двадцатой квартиры?!
– Кто?!
В общем, и здесь все ясно.
Значит, «шалавы». Про пьянь, наркоманов да проституток обычно и вправду все знают, уж очень они портят жизнь окружающим. А с другой стороны, может этой тетке сестрички просто не нравились? В конце концов, раз они «за бугор» намылились, то деньжата имелись, а потому клиенты должны были посещать их солидные, не из тех, что пьяные песни орут и пустыми бутылками в стены кидаются. А значит, и такого внимания, как обычный притон, погибшие привлекать не должны. Я вернулся к двери пигалицы.
– Кто там? – на этот раз спросила она.
– Правильно, –
