очень цветисто. Пожалуй, впервые за все последние дни снурл взглянул на нолькра не как трясущаяся от страха жертва на кровожадного хищника, а как одно разумное существо на другое разумное существо, без страха, даже с уважением. И ответил не в обычной своей манере – умирающим лепетом, а спокойно и здраво:
– Готов поклясться на Своде законов, ничего подобного не происходило, любезный господин… – Тут он замялся, потому что Кьетт до сих пор не успел ему представиться.
– Кьетт-Энге-Дин-Троннер-Альна-Афауэр – и Стренна-и Герцерг ан Свеффер фор Краввер-латта Феенауэрхальт-Греммер-Игис… – началась старая песня. А закончилась категорическим заявлением. – Но для краткости зови меня нейтрально: Феенауэрхальт. Можно даже без «господина», запросто.
Снурл возразить не посмел, знакомство состоялось.
Возразил Иван, чуть позже и наедине, чтобы не создавать неловкости.
– Ты знаешь, я, конечно, в снурлах не разбираюсь, но, по-моему, этот парень старше и тебя, и даже меня. Ему уже все двадцать два, наверное. Пусть бы тоже звал тебя Кьеттом, чего язык ломать?
– Ну вот еще не хватало, чтобы какой-то снурл обращался ко мне, как к младшему! – возмутился нолькр.
– Шовинист! – упрекнул Иван.
– От некроманта слышу! – парировал Кьетт, и эта его реплика осталась без ответа. Иван просто не в состоянии был продолжать перепалку, голова вновь разрывалась на части после трех суток беспробудного пьянства…
…А что же будет после двенадцати?! Представить страшно.
Должно быть, спутники его подумали то же самое и на свадебное приглашение графа ответили дружным испуганным «НЕТ!!!». Получилось бестактно, но дипломатичный Кьетт ловко сгладил ситуацию, сославшись на родительские переживания, ярость судебного начальства и непреклонность академической администрации. Граф повздыхал сочувственно и снабдил гостей всеми мыслимыми и немыслимыми дорожными грамотами и рекомендательными письмами. Это в придачу к коням, деньгам, дорожной амуниции и оружию. Неловко было принимать столь дорогие дары, зная, что вряд ли когда-нибудь доведется ответить добром на добро, – а куда деваться? В дальнюю дорогу без снаряжения не выйдешь, пришлось брать.
И снова было расставание, трогательные прощальные речи и слезы…
Остался позади шальной, диковатый, но такой гостеприимный замок. Впереди лежал целый мир, чужой и неведомый. Кони месили копытами грязь, и злой ветер, последний отголосок недавней бури, атаковал плащи трех бесприютных странников. «Какой же добрый человек граф Сонавриз! – время от времени повторял Кьетт, изящно покачиваясь в седле. – Бывают же на свете такие хорошие люди!» – Похоже, этот факт казался нолькру удивительным…
Путешествие началось.
Молодости свойственна тяга к приключениям. Совсем еще недавно Иван мечтал об экзотических землях, экстремальных путешествиях,
