Всё не так просто. По-моему, трансгресс «вморожен» в Древо Времён и представляет собой своеобразный скелет Большой Вселенной, ну, или позвоночник. Но почему он соединяет Ветви именно таким образом, мне неизвестно.
– Гилберт, наверно, замучил твоего тёзку вопросами.
– Еле отбили.
– Где он? Я имею в виду твоего двойника.
– Калаев забрал его к себе домой. Вечером мы встретимся. – Игнат глянул на инфор, высветивший точное время. – Не буду ждать. Если у вас получится, позвони.
Артём обнял деда, и тот исчез, включив свой микрик.
Снова выглянула Зари-ма, огорчённая и смущённая.
– Ушёл?
– У него куча дел.
– Я понимаю… а у меня ничего не получается.
– Попробуй помедитировать с бриллиантидой.
– Думаешь, поможет?
– Лам-ка оставил её с какой-то целью. Почему не попробовать?
Зари-ма подумала, порылась в своих вещах и достала красивую коробочку, внутри которой лежала бриллиантида – сросток «космических алмазов», частичка «икры джиннов», сохранившейся в кольцах Сатурна. Она перестала искриться радужными переливами и казаться живой и всё же была очень красивой, напоминая изумительной работы «веточку» кораллов и алмазов одновременно.
Зари-ма забралась в кресло с ногами, поставила бриллиантиду перед собой на валик кресла и замерла.
Артём, завороженный игрой света в кристаллах, тряхнул головой, мысленно позвал: Лам-ка, дружище, отзовись!
И словно дождавшись этого момента, могучий боевой робот гиперптеридов, который помог людям справиться с их же соотечественниками, завладевшими другим боевым роботом – моллюскором, вдруг ответил.
В палатке похолодало. С потолка просыпалась струйка искрящейся изморози. В воздухе родился тонкий хрустальный звон.
– Лам-ка! – ахнула, подхватываясь, Зари-ма.
– Я вас приветствую, человеки, – прозвучал чей-то голос глубокого баритонального тембра. – Вы меня звали?
– Выходи!
– В каком облике вы предпочитаете меня видеть?
– В любом!
Палатка качнулась, в воздухе просияла ещё одна струйка тающей изморози и превратилась в мужчину, очень похожего на отца Артёма, а также ещё на кого-то, в ком смутно угадывались черты полюсидки.
Зари-ма захлопала в ладоши:
– Рада-мил! Мой па!
– Отец… – пробормотал Артём.
– Не совсем, – улыбнулся гость.
Фигура его потекла струйками, в течение секунды-двух претерпела множество трансформаций, перетекая из фигуры в фигуру – людей, зверей, иных существ, и снова обрела облик человека, соединяющего в себе черты знакомых Артёму и Зари-ме личностей.
– Рад тебя видеть! – искренне сказал Артём.
– И я! – захлопала в ладоши Зари-ма, обрадованная и ошеломлённая. – Рассказывай, где ты был, что делал.
– У вас есть ко мне предложение, – сказал
