в этом плане?
– Нет, сэр, – ответила Джолин.
Капитан снова посмотрел на нее.
– У вас есть завещание?
– Да, сэр. Я замужем за адвокатом, сэр.
– Хорошо. Тогда подпишите семейный план и поставьте дату. И приложение об организации похорон. Полагаю, о вашей гибели следует сообщить вашему мужу. Может, кому-то еще?
– Нет, сэр.
– Хорошо, командир. Это все. Вы свободны.
Джолин встала.
– Спасибо, сэр.
– Командир? Мы рекомендуем написать письма… тем, кто вам дорог.
Джолин кивнула. Письма. Прощания. Ей рекомендуют написать прощальные письма людям, которых она любит больше всего на свете. Она попыталась представить, как это будет. Однажды, в туманном будущем, Бетси вскрывает конверт, видит почерк матери, читает ее последние слова… Какими должны быть эти последние слова, написанные теперь, когда она еще не знает, что сказать, когда они еще не прожили жизнь вместе? Лулу будет плакать, кричать: «Что? Куда мама ушла?» – а ее маленькое милое личико сморщится, черные глаза наполнятся слезами, когда малышка попытается понять, что все это значит.
– Берегите себя, командир. Да благословит вас Бог.
Следующие две недели пролетели так быстро, что Джолин не удивилась бы, услышав звуковой удар, как при прохождении самолетом сверхзвукового барьера. Она составила, отредактировала и переписала не меньше десятка списков неотложных дел и собрала толстую папку со всей информацией, которую только смогла вспомнить. Отменила подписку на ненужные теперь журналы, наняла соседского парня, чтобы он стриг траву летом и приглядывал за генератором зимой, по возможности заранее оплатила счета. Всем этим Джолин занималась по ночам; дни проходили на базе, где она готовилась к отправке в район боевых действий. Вместе с экипажем они провели в воздухе столько часов, что понимали друг друга без слов. К началу 1 мая Джолин и все остальные уже с нетерпением ждали отправки. Раз уж их мобилизовали, так тому и быть. Это единственный способ начать отсчет дней до возвращения.
Дома жизнь превратилась в бесконечную череду горьких моментов и долгих прощаний. Каждый взгляд, каждое объятие, каждый поцелуй – все носило отпечаток грусти. Джолин боялась, что она просто не выдержит. Стоило ей посмотреть на детей, и горло ее сжимали спазмы.
И еще Майкл.
За то короткое время, что у них осталось, он еще больше отдалился от нее, еще больше времени проводил на работе. Джолин редко ловила на себе его взгляд; в этом взгляде было осуждение, и Майкл спешил отвести глаза. Она пыталась поговорить с ним обо всем: о призыве, о своих чувствах, его чувствах, о своем страхе, – но каждая такая попытка словно увязала в болоте, и в конечном счете Джолин, устав, сдалась.
Похоже, Майкл сказал правду: он ее больше не любит.
Иногда, глубокой ночью, Джолин лежала рядом с ним в постели, боясь к нему прикоснуться и сгорая от желания очутиться в его объятиях, и думала об исчезающей надежде. Ей хотелось истолковать
