ступеньку, когда дверь квартиры распахнулась и прозвучал голос:
– Лорен, это ты?
Проклятье!
Лорен оглянулась и попыталась изобразить улыбку.
– Здравствуйте, миссис Мок.
Миссис Мок – «Зови меня Долорес, детка» – вышла в темный коридор. На фоне освещенного дверного проема она выглядела бледной, почти безжизненной, однако белозубая улыбка опровергала это впечатление. Как всегда, она была одета в ситцевый халат с цветочным рисунком, ее седеющие волосы закрывала темносиняя косынка. Вид у миссис Мок был помятый, как будто ее только что достали из старого чемодана. Под тяжестью жизненных невзгод ее плечи поникли, впрочем, такая сутулость была присуща многим обитателям этой части города.
– Я сегодня ходила в салон.
– Вот как…
– Твоя мама не вышла на работу.
– Она болеет.
Миссис Мок сочувственно хмыкнула.
– Опять новый любовник, да?
Лорен не нашлась что ответить.
– Может, на этот раз чувство будет настоящим. Как бы то ни было, вы задержали квартплату. Мне нужно, чтобы вы заплатили до пятницы.
– Ладно. – Лорен так и не удалось удержать на лице улыбку.
Миссис Мок окинула ее тем самым взглядом.
– Ты, наверное, мерзнешь в этой куртке, – хмурясь, сказала она. – Передай своей маме…
– Передам. До свидания. – Лорен побежала вверх.
Дверь их квартиры на четвертом этаже была приоткрыта. В щель лился свет и желтым масляным пятном разливался по линолеуму.
Открытая дверь не обеспокоила Лорен. Мама часто забывала закрыть ее, а когда вспоминала, то все равно не запирала. Уж больно часто она теряет ключи – так она это объясняла.
Лорен прошла в квартиру.
Внутри царил беспорядок. На кухонном прилавке валялась открытая коробка из-под пиццы, рядом стояла батарея пивных бутылок. Везде были разбросаны пакетики из-под чипсов. Пахло застоялым сигаретным дымом и пóтом.
Ее мать лежала на диване, раскинув руки и ноги. Из-под одеяла, прикрывавшего ее лицо, раздавался раскатистый храп.
Вздохнув, Лорен прошла на кухню и принялась за уборку, затем присела на корточки у дивана.
– Вставай, мам, я помогу тебе перебраться на кровать.
– Че? А? – Мать села и устремила на нее затуманенный взгляд.
Ее короткие, в этом месяце платиновые, волосы торчали во все стороны. Лицо покрывала болезненная бледность. Она дрожащей рукой взяла со стола пивную бутылку, сделала большой глоток и попыталась поставить ее обратно, но движения у нее были неуверенными, в глазах мутилось, – она промахнулась, и бутылка упала на пол. Ее содержимое разлилось желтой лужей.
С помятым от сна лицом она напоминала сломанную куклу. На фарфорово-белом лице темными подтеками под глазами выделялась
