никто, кроме рабочих, не встречал!
– Я думал, что смогу вам показать рассвет над Кубой с вершины нашей Гран-Пьедра, но вы видите, как нас встречают? – недовольно буркнул Фидель, обращаясь к Микояну. – Что будем делать? Вернемся в город, в гостиницу?
Анастас Иванович несколько секунд напряженно думал, сдвинув густые темные брови к переносице. Ему показалось, что эта ситуация – проверка его как человека: можно ли с ним будет дальше иметь дело? Вот если сейчас он отступится, проявит слабость, согласится вернуться в мягкую постель в гостинице, то резко упадет в глазах Фиделя, этого поразительного в своей целеустремленности и воле человека, способного выдержать более двух лет партизанской жизни: в тропической сырости, полной москитов, без полноценного питания и питьевой воды, без запаса сменной одежды и обуви, без медикаментов, но зато всегда под прицелом многочисленных солдат Батисты. Наверняка Фидель презирает безвольных и женоподобных неженок, предпочитающих комфорт мягкой кровати да теплой ванны свежему горному воздуху! Разочаровывать команданте Микояну не хотелось.
– Хотелось бы, однако, заночевать в горах, – наконец произнес Анастас Иванович. – Когда еще у меня в жизни будет такая возможность? Нельзя ли организовать хоть какой-нибудь походный ночлег?
Анастас Иванович отметил, что сейчас он вспоминал свою революционную юность, тоже весьма далекую от представлений о комфорте, и на его лице появилось воодушевление.
Он поймал на себе глубокий испытующий взгляд темных глаз Фиделя. «Любопытно наблюдать, как вы воспринимаете походные неудобства и трудности. О чем будете говорить в экстремальную минуту?» – прочитал Микоян в этом взгляде.
– Останемся здесь и встретим рассвет в горах! – подытожил Фидель.
Кроме Фиделя и Микояна остался переводчик и резидент КГБ Николай Леонов, которому удалось познакомиться с Кастро еще до революции, шофер и охранник. Всех остальных отправили ночевать в город.
Фидель, похоже, еще надеялся, что появятся его люди и подвезут палатки, кровати-раскладушки, белье и еду. Однако ни палаток, ни кроватей с матрацами, ни продуктов так и не привезли. Тогда Фидель сказал рабочим, что им придется потесниться, потому что они будут ночевать с Микояном прямо в рабочем бараке.
Между тем совсем стемнело, но вдали, под горой, зажглись окна домов – сверкающая россыпь золотых огоньков, каждый из которых возвещал о чуде человеческой воли и свободолюбивого духа. При свете этих вечерних огней кто-то читал, кто-то был погружен в раздумье, кто-то рассказывал другу или возлюбленной сокровенное. И каждому из этих живых огоньков нужна была пища: цель, заставляющая человека двигаться вперед, сопротивляться и познавать себя в борьбе с препятствиями и трудностями. И, вырывая у вечерней природы ее тайны и всеобщую истину, люди прокладывали себе путь к вечным вопросам: откуда ты и куда идешь? Кто твои родные по
