означало «почти». Ответный огонь был жалок. Пули и картечь на излете защелкали по укреплениям, не причиняя вреда бойцам гарнизонной службы.
На миг Егор представил, как в глазах беженцев выглядят защитники Кольца. Огородившиеся колючкой, засевшие за прочной Стенкой, хорошо вооруженные, сытые, холеные, самодовольные москвичи…
Наверняка, неприязнь, которую Клюв испытывал к пришлым провинциалам, и раньше была взаимной. А уж после такого…
Несколько человек (Егор так и не понял: то ли живых еще, то ли изрешеченных пулями и повисших на колючке трупов) повалили секцию в последнем ряду проволочных заграждений. Около дюжины беженцев бросились к бреши, что-то крича и размахивая руками.
Этих встретили струей из огнемета.
Жидкое пламени, перелетев через многополосное шоссе ударило точно в пролом. Накрыла людей. Крики стали громче. Люди заметались в проволочной ловушке живыми факелами. Запутались, попадали. Впрочем, они кричали недолго.
Где-то на Рязанском шоссе, далеко за внешними ограждениями тоже послышалась стрельба и крики. Лучи надвратных прожекторов ударили вглубь Рязанки.
В тылу у беженцев мелькали неясные тени. Много теней. Словно темные волны пересекали примыкающее к МКАДу шоссе. Раз пересекли, два пересекли. Три…
Разглядеть стремительных существ на таком расстоянии, в нервно мечущимся свете прожекторов было почти невозможно. Темные силуэты чем-то напоминали крысиные. Если бывают крысы размером с носорога. Впрочем, сейчас бывает всякое. И не такое сейчас бывает.
– Интродукты! – услышал Егор чей-то истошный вопль. И не сразу понял, что кричит Клюв.
– Твари! – проревел Труба. А вот бас комвзвода Егор опознал сразу. – Общая тревога!
Над Рязанскими воротами взревела сирена. Это толпу беженцев можно расстрелять силами одного взвода, втихую, без сирен. Или завалить какую-нибудь одиночную тварь, сдуру забредшую под Стенку. Но когда появляется целая стая интродуктов, встречать ее надо во всеоружии.
Теперь все стало ясно. Беженцев преследовали. Возможно, их даже специально гнали на неприступное столичное Кольцу, как в ловушку. Вот почему обезумевшие люди полезли на колючку и под пули.
Огонь со Стенки усилился. Только теперь защитники Кольца поливали свинцовым градом отдаленный участок Рязанского шоссе, надеясь если не достать, то хотя бы отогнать тварей.
– Прошу артподдержки! – кричал в рацию Труба. – Повторяю: прошу артподдержки! Замечены интродукты в районе Восточного сектора. Рязанское шоссе, квадрат 39–21! Повторяю: Рязанка, квадрат 39–21! Запрашиваю десять осколочно-фугасных! Да нет, мать твою! Не беженцы! Твари! Да, сначала были беженцы, епть, теперь твари! Что делают? Провинциалов, мля, жрут! Угроза Кольцу? Непосредственной угрозы пока нет, но в любой момент могут попереть и на нас! Что значит, «накроем, когда попрут»?! Слушай, ты, козел безрогий, я тебе русским языком говорю, что твари попрут на нас в любой момент. Ладно, хрен с тобой, жмотина тыловая, давай хоть пять осколочных.
Где-то
