даже на глаз, хотя Сафар углядел дефект лишь с моей подачи. Пришлось переделывать – лишних четыре часа работы. Ничего, впредь парень не будет торопиться. За переделку он принялся без единого возражения, если не считать тихой ругани. Сафар в своей наивности полагал, что я не услышу. Однако ругал он не меня, а потолок. По крайней мере, обращался именно к нему.
На следующее утро меня ждал доклад от разведки. Докладывал, понятно, сам Тарек.
– В доме постоянно имеется не меньше трех человек, но бывает и до пяти. В минимуме – это сам хозяин и два помощника или секретаря. Да еще один лиценциат: по виду слуга, а на самом деле, думаю, он проверяет охранные амулеты или что там у него. Этот иногда уходит на ночь к себе домой. Кухарка не в счет, та почти все время у плиты. И еще одна женщина – ту видели во многих комнатах и нерегулярно. Может быть, она домоправительница. Не любовница точно: в возрасте.
– Выводы? – спросил я, хотя сам их уже сделал.
– Без большого шума операцию не провернуть. Слишком много факторов, которые нельзя предусмотреть.
А ведь как было хорошо задумано… Придется менять план.
– Как часто хозяин покидает дом? Надолго ли?
– Я так и думал, что ты это спросишь. Каждый день во второй половине дня едет в университет. Преподавать, я так думаю. Четыре часа. Ни разу не задерживался.
– Ты имеешь в виду, не задерживался с выездом?
– И с приездом тоже.
– Кто сопровождает?
– Кучер, больше никого.
Вот тут план, бывший до того туманным, стал приобретать четкие контуры. Но без Моаны начинать было бы крайне нежелательным. Пришлось ее пригласить.
– Вот что, завтра работаем так…
К моему огромному удивлению, план был в основном одобрен. То ли мои соратники недослушали, то ли я плохо им изложил.
Само собой разумеется, план оказался короткоживущим.
Коррективы внес тот самый тип, что стерег дорогу. А по той дороге ехала личность, и эту личность он остановил. При этом тип в самых решительных выражениях потребовал отдать ему (типу) письмо, которое личность, мол, везет. Личность, в свою очередь, стала упирать на шапку фирменных цветов и перо на таковой. Главным же аргументом было то, что тип, судя по всему, никоим образом не является адресатом спорного письма. Последующие возражения типа сводились к тому, что он, тип, никогда себя и не выдавал за адресата, но письмо ему ну край как нужно. Вторая часть возражений включала в себя угрозы причинения тяжких телесных повреждений. При этих словах моя стража решила, что есть повод вмешаться. Узрев себя в оппозиции трем противникам, тип повел себя так, как будто стояла глубокая осень: увял и съежился. Уехать ему не препятствовали. Гонец же благополучно проследовал вплоть до поместья, где Моана приняла письмо под обещание немедленно доставить его мне, тем более, что она была одним из двух адресатов.
Письмо
