восстанием в декабре 1905 года, поработал он и в финской военной организации. В 1909 году, разойдясь с Лениным, Мандельштам-Лядов стал одним из организаторов ультрареволюционной группы «Вперед», читал лекции в организованных этой группой партийных школах на Капри (1909) и в Болонье (1910–1911). Департаменту полиции было известно, что секретарем этой последней школы была его жена Лидия (кстати, замеченная в перлюстрации переписки слушателей), а среди самих слушателей – и товарищ Антон, он же Константин Алексеевич Мячин – главное действующее лицо в событиях на даче Линде[20]. И в 1911 году этот Одиссей, по которому плакали и каторга, и виселица, как ни в чем не бывало возвращается в Россию и устраивается на работу в контору братьев Нобель в Баку секретарём редакции журнала «Нефтяное дело». В сентябре 1918 г. был арестован турками, а в ноябре, при отступлении турок, был лепортирован в Грузию (Впрочем, для такого матерого большевистского волка бегать по териокским дачам тоже было как-то несерьезно…)
А может быть это Моисей Лейбович (он же Михаил Львович) Мандельштам? Он хоть и не живет всю жизнь по чужим документам, как тот, но тоже крамольник известный. Еще двадцать пять лет назад, в 1886 году, попал он в Петербурге за студенческую демонстрацию в кутузку, был исключен из университета. Правда, с тех пор его больше не арестовывали: окончив юридический факультет Казанского университета, стал он присяжным поверенным, даже диссертацию защитил и, состоя в кадетской партии, адвокатствовал с 1903 года в Москве. Но вот кого же он защищал!?
Исключительно крамольников, и не просто крамольников, а злодеев-террористов – Гершуни, Каляева[21]. Того самого Каляева, что в московском Кремле бомбой подорвал дядю царя – великого князя Сергея Александровича. Конечно, никакая защита Каляеву не помогла – повесили, но все-таки примечательно, что из всех московских адвокатов Каляев выбрал именно Мандельштама. Правда, сомнительно, чтобы эта хитрая бестия, приезжая отдыхать на Финское взморье, бегала по дачам и чего-то там агитировала, но проверить надо.
В картотеке был и еще один подозрительный Мандельштам – Николай Николаевич (Эммануил Львович) (1879–?), высланный из Москвы в Воронеж в 1903 году за хранение подпольных брошюр и бесследно скрывшийся оттуда в феврале 1904 года.
Да еще и Иосиф Менделевич Мандельштам, сын Паневежского второй гильдии купца, имя которого еще всплывет в документах «дела Мандельштама».
3
К ним, кстати, пора и вернуться.
В переписке о Мандельштаме, продолжавшейся с июня и до декабря 1912 года, прослеживается три этапа розыскных мероприятий:
– с июня по октябрь (первые пять документов): выяснение личности (со служебной командировкой филера Ефимова)[22];
– октябрь–ноябрь (документы 6–8, 10–11): уточнение по картотекам возраста, адреса, занятий, революционной деятельности и проч.;
– ноябрь–декабрь (документы 9 и 12): попытка
Большевики: Документы по истории большевизма с 1903 по 1916 год бывшего Московского Охранного Отделения. М., 1990. С. 78, 80, 98, 104, 107, 294–295, 297.
См. его книгу: 1905 год в политических процессах. Записки защитника. М., 1931.
Еще бы: при таком богатом «выборе» Мандельштамов знание отчества играло определяющую роль!
