миссис Хейворд, поднимавшейся по лестнице. В следующее мгновение дверь распахнулась, и на пороге появилась хозяйка с подносом в руках.
– Я принесла вам поесть, сэр. Это будет посущественней, чем бульон, – сообщила она. – Я хорошо знаю, какой аппетит бывает у молодых мужчин, мне ведь приходится кормить сразу четверых. Теперь, сэр, когда вы вернулись в царство живых, вы наверняка проголодались.
– Верно, миссис Хейворд, проголодался, – согласился с ней Конрад Вериан. – Я весьма благодарен вам за заботы обо мне. Моя… моя сестра рассказала мне о вашей доброте.
– Не стоит благодарности, сэр. Хотя, признаться, мы за вас переволновались.
– Всему виной моя самонадеянность – я попытался перескочить через изгородь, когда мой скакун почти обессилел.
Миссис Хейворд поставила перед ним поднос и сняла крышку с тарелки, на которой лежала горка жареного картофеля и яичница с ветчиной.
– Это, конечно, не настоящая еда для джентльмена, сэр, – чуть виноватым тоном произнесла хозяйка, – но, осмелюсь сказать, вкусная.
– Обещаю воздать должное вашей стряпне, миссис Хейворд, – улыбнулся Конрад.
– Не желаете ли, сэр, стаканчик сидра или кружку эля? После сбора урожая у мистера Хейворда осталось по бочонку того и другого.
– Думаю, что не отказался бы от кружки эля, – ответил Конрад.
– Давайте я принесу, – предложила Камала. – Не стоит вам бегать вверх-вниз по лестнице, миссис Хейворд, у вас и так болят ноги от долгого стояния на кухне у плиты.
– Верно, мисс, хотя разве это беспокойство для меня?
– Мы и так причинили вам вон сколько хлопот.
Камала последовала за хозяйкой вниз по лестнице, а когда вернулась наверх с кружкой эля, то увидела, что Конрад Вериан съел все, что было на тарелке.
– Теперь я чувствую себя полным сил, – признался он. – Завтра мы можем отправиться в путь.
– Думаю, нам следует подождать еще день-другой, – возразила Камала. – Или даже три.
– Вы носитесь со мной, как наседка.
– Вам будет нелегко ехать верхом в вашем состоянии, – стояла на своем девушка.
В конце концов она его уговорила, и Конрад согласился повременить с отъездом. Уже стемнело, за стенами дома гулял холодный ветер, от которого постукивали ставни на окнах.
Камала задернула занавеску и подбросила в очаг несколько поленьев. Дешевые свечи время от времени гасли, так что освещение было скудным.
Но даже в этом неровном свете Конрад видел ее лицо.
“Как же она красива…” – подумал он.
Так красива, что невозможно было себе представить, что это очаровательное создание будет путешествовать одно по безлюдным сельским дорогам или же останется дома под властью изверга-дяди.
А если она солгала ему? Конрад вновь заглянул ей в глаза и понял, что она говорила правду.
Было в ней нечто открытое, непосредственное и бесхитростное,
