мужчине за то, что он становится ее защитником и дает ей свое имя. Мужчине же нужна та, что будет заботиться о нем и подарит ему детей.
– Но это на Востоке, – возразила Камала. – А я знаю, как такое происходит в Англии. Родители и опекуны выбирают жениха, который им кажется подходящим, и женщина вынуждена против своей воли идти к алтарю. Отец всегда говорил мне, что это просто варварство, и обещал, что они с мамой не станут настаивать на моем замужестве, дав мне возможность дождаться того мужчину, которого я полюблю так, как любили друг друга мои родители.
– Но ведь вы же не хотите остаться старой девой? На вас это не похоже!
– Уж лучше я останусь старой девой, чем превращусь в рабыню шестидесятилетнего старика, которому я нужна лишь для того, чтобы обзавестись наследником!
– Вы действительно полагаете, что нужны ему только для этого?
Не успел Конрад Вериан произнести эти слова, как Камала вспомнила огонек в глазах генерала, когда тот сказал, что лотос приятен на ощупь, вспомнила циничную усмешку на его тонких губах и какую-то неприятную нотку в голосе, от которой ей сделалось страшно.
– Наверное, я плохо понимаю все то, что связано с браком… – медленно проговорила она. – Мама… мама почему-то никогда не рассказывала мне, как именно мужчина и женщина… занимаются любовью. Но я уверена, абсолютно уверена, что если не любить мужа… не любить его по-настоящему, то все, что он делает с женщиной, покажется пугающим и непристойным.
Ее голос оборвался, и она замолчала.
– Вы правы, Камала, – тихо произнес Конрад Вериан. – Нельзя связывать себя узами брака с тем, кого не любишь.
Глава третья
Они отправились в Саутгемптон только через пять дней.
Конрад настаивал на более раннем отъезде, но после небольшой прогулки верхом по соседнему полю вернулся разбитым: он был бледен и весь дрожал и сам, без уговоров, лег в постель.
– Я же говорила вам, что еще рано! – укоряла его Камала.
– Вы говорите точно так же, как моя няня, когда мне было шесть лет, – ответил Конрад. – Она всегда считала, что права, и никогда не упускала случая проворчать: “Я же говорила тебе!”
– Вам надо набраться терпения и дать сломанной кости срастись, чтобы вновь почувствовать себя здоровым, – назидательно произнесла Камала.
От ее внимания не ускользнуло, что ему все еще больно. Она даже настояла на том, чтобы он снял повязку: хотела убедиться, что верховая прогулка не нанесла ему вреда.
Все оказалось в порядке, и она легко, но умело принялась разминать Конраду больное плечо.
– У вас волшебные пальцы, – признался он. – Я не знаю, как это объяснить, но вы превосходно умеете снимать боль и облегчать страдания изнуренного тела.
– Хорошо, если бы это было правдой, потому что то же самое люди говорили и о моем отце, – ответила польщенная Камала. – Как только его пальцы прикасались к больным, те сразу начинали чувствовать себя лучше.
– Вы
