Да и любил ли он ее на самом деле? Или все это она сама себе напридумывала?!
– Что загрустили? – участливо поинтересовался у нее Джеральд. – Чувствуете себя несчастной?
– Нет. Просто боюсь предстоящих событий.
– Я вас отлично понимаю! Да, вот еще что! Мне нужны кое-какие детали из вашей биографии для газет. Как звали вашего отца?
– Его преподобие Эван Маклейд.
– Он умер?
– Да.
– А ваша мать?
Последовала короткая пауза. Джеральд оторвался от своего блокнота, в котором делал пометки, и увидел, что Джин сидит с низко опущенной головой, словно его вопрос вызвал у нее печальные воспоминания. Наконец она тихо вымолвила дрожащим голосом.
– Моя мама… она… тоже умерла.
В первую минуту Джеральду захотелось как-то утешить девушку, сказать ей пару ободряющих слов, но потом он передумал. А вдруг слова утешения еще больше расстроят ее? Пусть уж их разговор носит исключительно деловой характер.
– Ваш отец был…
– Священником в Глендейле, это в Шотландии, – поспешно ответила Джин, явно обрадовавшись, что очередной вопрос снова касался отца.
Джеральд пробежал глазами свои пометки.
– Думаю, для начала этого будет достаточно. Ах да! Ваш возраст. Самые любопытные газетчики наверняка станут спрашивать и о нем.
– Мне девятнадцать.
Джеральд сделал пометки в блокноте и убрал его в карман. Вдруг Джин наклонилась к нему, и он увидел, каким напряженным стало ее лицо.
Она нервно сплела пальцы.
– Капитан Фэрфакс! Думаю, мне следует сказать вам…
Но что именно она собралась рассказать, так и осталось недосказанным, ибо в эту минуту в комнату вихрем ворвался Толли.
– Я все устроил! – с видом победителя сообщил он. – Мишель одолжит на время все необходимые вещи. А завтра мы вернемся в Лондон и купим все сами. Я велел лифтеру зарезервировать столик на троих в “Клариджесе”. Отправляемся ужинать сразу же, как вы переоденетесь. Ступайте, барышня! И поторопитесь! Я чертовски голоден!
– Мне нужно опять ехать вниз, в примерочную?
– Да, мадам Мари уже ждет вас там, – кивнул Толли. – По-моему, она просто в ярости от всего того, что я у них натворил. Постарайтесь умаслить даму, будьте с ней любезны.
– Непременно, я постараюсь… – неуверенно пообещала Джин и отправилась вниз, злясь на себя за то, что ей так не хватает уверенности в себе. “Глупый неоперившийся птенец”, – думала она о себе, спускаясь в лифте.
Ужин в ресторане одной из самых фешенебельных гостиниц Лондона под названием “Клариджес” и вовсе показался девушке сказочным сном. Ей еще никогда в жизни не приходилось лицезреть подобную роскошь. А уж еда, которую им приносили услужливые официанты, несколько глотков вина – Толли буквально силой вынудил ее пригубить бокал, – негромкая приятная
