обнаружить себя. А если свой – и собаки не понадобятся. Мысли сделали круг. Обнаружить – как? Опять ждать? И рассвет уже скоро… Худшие часы – перед рассветом.
Странный озноб проник сквозь теплоту ночи. Он ворочался без сна, ожидая – чего? Явления? Знака? Но вот солнечные пятна, пронизав ткань шатрового полога, упали на ковер. Визе взглянул на них, потом на свою руку с кольцом. Солнце. Это и есть знак.
Визе едва успел подняться, как появился Гернат, мрачный, с опухшим лицом. Отец Рональд крикнул служку, тот разлил по кубкам вино.
– Радуешься небось? – спросил Гернат, опрокинув содержимое кубка себе в глотку. – Отхватил жирный кусок?
– Я всего лишь смиренный слуга ордена, граф.
– Слуга… Что дальше думаешь делать?
– Поеду в приорат Восточных земель.
– А мне что-то тошно… И охота не веселит. А! Вот мысль! Послушай, комтур, я буду не я, если не сделаю налет на Вильманский край, благо вассалы со мной! Ударим, и… Как бог свят! Подпалю деревеньку, порадую свою душу. И не сердись – на вашу долю еще останется. Я ведь так, для веселья… Я тоже бескорыстный. Рыцарю не пристало быть корыстным. Он берет, но не копит. Вот сейчас коней оседлаем…
– Удачи тебе. Только вначале мы с тобой подпишем договор.
При слове «договор» отец Рональд быстро достал спрятанную в изголовье постели серебряную шкатулку и вынул из нее свернутый в трубку пергамент.
– Какой еще договор?
– О передаче Восточных земель.
– А может, я передумал?
– А как же «рыцарю не пристало быть корыстным»?
– Ха! Он испугался! Ну, пошутил, люблю пошутить, особливо со святыми отцами…
Вопреки его утверждению, Визе вовсе не выглядел испуганным. Он вообще крайне редко испытывал страх, хотя был подозрителен и осторожен. Но сейчас он понимал, что Гернат куражится, по обыкновению.
– Прочти, – сказал он коротко. Обращался он, разумеется, к отцу Рональду, так как Гернат был неграмотен.
«In nomine patris, et filii, et spiritus sancti.
Орден рыцарей святого Маврикия, заключая военный союз с высокородным Готфридом графом Гернатом, обязуется передать ему в бенефиций приорат Восточных земель по условиям, обговоренным заранее. Названный же граф Гернат, со своей стороны, обязуется поставить под знамена ордена две тысячи пехотинцев и пятьсот всадников, а также, в случае начала военных действий, самому выступить на стороне ордена, со своей дружиной. Равно так же и орден берется помогать названному графу, в чем поручителем выступает комтур Генрих Визе. Gloria tibi, domine. Amen».
– И обязательно тебе нужно марать пальцы в чернилах, комтур? То ли дело старый обычай – поклялся на мече, а того, кто усомнился в слове твоем – этим же мечом – по черепу. Я ведь не Лотар, которого вы обвели вокруг пальца и теперь держите с потрохами. «Обязуется»… Никому я ничего не обязан! Захочу – поставлю, захочу – при себе оставлю.
– Я ведь знаю, рыцарь, что семьсот из эти
