пересохло, а в носу чесалось от мелкой тканной пыли, с избытком присутствующей в воздухе цеха.
«Месяц я так точно не выдержу…» – мелькнула шальная мысль в голове у Марты.
– Перерыв! – раздался громкий голос бригадира, которая словно услышала безмолвный крик Марты о помощи.
Женщины остановили свои машины и поспешили на выход, кто курить, кто в туалет, а кто и в столовую.
Клавдия Михайловна с улыбкой приблизилась к новенькой, заваленной панамками.
– Ну, как дела?
– Что-то мне нехорошо…
– Ничего, ничего, втянешься. А как же мы работаем годами? – подбодрила она Марту. – Каждый день по восемь часов! И в туалет не отойдешь, так как конвейер нельзя выключить. Одна дама, скажу тебе по секрету, работала в памперсе, так как страдала старческим недержанием мочи, а с работы из коллектива, с которым проработала всю жизнь, уходить не хотела.
Марта сглотнула, ее такая радужная перспектива совсем даже не вдохновляла.
– Как в старые коммунистические времена! – проговорила она.
– Нормальные времена были, люди работали, а не крутили задницами вокруг шестов! – ответила Клавдия Михайловна, и Марта даже не сразу поняла, что она имеет в виду профессию стриптизерши.
– Ой! – вдруг воскликнула бригадир. – Ты что это наделала, а?! Ты вообще соображаешь, что делаешь?!
– Что?! – испугалась Марта, моргая покрасневшими глазами.
– Ты пришила козырьки на затылки, а некоторые – изнаночной стороной! Боже мой, ни одной нормальной панамки – сплошной брак!
– Я же честно предупреждала вас, что не умею шить! – оправдывалась Марта, пытаясь смахнуть с длинных ресниц приставшую нитку.
– Но я и предположить не могла, что ты не умеешь шить до такой степени!
– Степень может быть одна! Не умею – значит не умею! – возразила Марта.
– Не дерзи, Пескова! Я же тебе все показала, надо было работать по моему образцу! – взялась за сердце бригадирша.
– Да меня завалили этими вашими панамками! Где он, ваш образец?! – кипятилась Марта, чуть не плача от обиды, от того, что вся ее такая тяжелая работа оказалась бракованной.
– Так, на первый раз я тебя прощаю, но шить ты сегодня больше не будешь! – выпустила пар Клавдия Михайловна.
«Очень хорошо», – подумала Марта.
– После перерыва я поставлю тебя на глажку, – закончила мысль бригадир.
– На что?! – не поняла Марта.
– Увидишь… – многозначительно пообещала Клавдия Михайловна, – там тебе нечего будет портить.
«Лучше бы я умела шить, – с тоской думала Марта после перерыва, – сидела бы себе и пристрачивала эти козырьки к панамкам…»
Ее поставили к большому столу, на котором располагалась железная болванка, напоминавшая человеческую голову со сквозной щелью посередине. Благодаря этой
