брали из больших коробок новенькие блестящие кокарды и специальным приспособлением прибивали их к форменным фуражкам, так же они прибивали к ним и другую фурнитуру. Марта с облегчением наконец-то опустилась на стул, Клавдия Михайловна склонилась над ней.
– Работа простая, главное прибивать фурнитуру строго по разметке, так как исправить уже не будет возможности, потому что в ткани останутся дырки. Все, работай, я за тобой приду в пять часов вечера, вам и так делается поблажка, практиканты работают на два часа меньше рабочих, – сказала мучительница, и ее грузная фигура удалилась из цеха.
Работа, которая сначала показалась Марте простой, была не такой уж и легкой. К тому, что по скорости она уступала работницам, Марта уже привыкла, и в этом цехе ее за это не ругали, так как она всего лишь помогала другим женщинам, а не делала работу наравне со всеми. Но аппаратом, которым кокарда и прочее прибивалось к твердым фуражкам, работать было очень тяжело, требовалось приложение большой физической силы. Марте сия процедура давалась с огромным трудом. Делать какое-либо усилие обожженными руками было очень больно. К тому же Марта, боясь, что пришпилит кокарду криво, очень близко и плотно держала свои пальцы по краям кокарды. Результат не заставил себя долго ждать. Марта почти насквозь проткнула свои два пальца и залила бы все это золотое великолепие в коробках кровью, если бы не подоспевшая вовремя работница, которая ловко перевязала бинтом ее раны. Аптечка висела здесь же, в цеху, прямо на стене, словно травмы были тут обычным и повседневным делом. Никто, как ни странно, не предложил практикантке прервать работу и заняться лечением, только перевязавшая ее работница, мило улыбнувшись, прошептала:
– Поаккуратней, так и без пальцев можно остаться… тогда переведут работать в другой цех. – И упорхнула на свое место.
«Видимо, работать ногами… – подумала Марта, – у них тут словно камеры пыток эти цеха, как говорится, на любой вкус».
Металлическими усиками, которые торчали с кокард по краям, предназначенными для фиксации значка в твердом ободке форменного головного убора, Марта расцарапала свои покалеченные руки. А в конце работы эти усики запутались у нее в бинтах, и кокарда ушла в сторону, когда молодая швея прибивала ее к фуражке, грубо затянув ее многострадальный палец под работающий механизм и нанеся ему повторную травму прямо через бинты.
Марта взвыла, как раненая волчица, а кровь мгновенно проступила сквозь бинтовую повязку, которая и смягчила укол машиной.
– Какая же ты неаккуратная… – покачала головой близсидящая швея.
На настенных часах спасительная стрелка приблизилась к цифре «пять», и в цехе снова появилась грузная фигура бригадира.
– Все-таки одну фуражку запорола… – нахмурилась Клавдия Михайловна. – Ладно, вычтем ее стоимость из твоего заработка, а вот с панамками будет посложней… я сейчас говорила с заведующей производством. Столько
