за свой счет. Я, со своей стороны, гарантирую, что предлагаю подлинники. Сам обжигался сколько раз, все проверено.
Александра молча сдалась. Когда она укладывала в карман сумки сложенный пополам конверт и визитку, Маневич предупредил:
– Мой телефон не для передачи третьим лицам, прошу вас запомнить. Этот номер я даю немногим. По нему можно звонить даже ночью. Все остальные дозваниваются ко мне через секретаря. Галина Вячеславовна приходит на работу в девять. Если ее еще нет в приемной, возьмите визитку с номером на ее рабочем столе. На этом все, я полагаю.
Александра, все еще ошеломленная осмотром галереи, кивнула.
– Ну, так до свидания, – Маневич смотрел на нее с некоторым удивлением. – Или вы что-то хотите спросить?
– Нет, пока ничего… – опомнилась художница. – Если возникнут вопросы, я позвоню.
Она попрощалась и уже повернулась было к двери, как вдруг Маневич остановил ее:
– Да, кстати. Пока не забыл! Вы вчера рассказывали о своей прежней мастерской, и меня это помещение очень заинтересовало. Какой там точный адрес?
Выслушав подробный ответ, коллекционер удовлетворенно кивнул:
– Лучше и желать нельзя. Можно посмотреть эту мансарду?
– Но дом идет на реконструкцию, – удивленно напомнила Александра. – Вот-вот начнут, у меня даже извещение где-то лежит…
Маневич с досадой отмахнулся:
– Нет такой реконструкции, которая начиналась бы в срок! Сами, наверное, убедились. А мне это помещение может пригодиться для временных нужд. Претендентов на него, как я понял, нет?
Александра отрицательно качнула головой.
– Вы говорили, что сохранили ключ от мастерской, – продолжал Маневич. – Вы не могли бы мне его предоставить?
Видя замешательство художницы, он добавил:
– Надеюсь, вы не подозреваете меня в том, что я хочу устроить там притон?
Тон у коллекционера был шутливый, но его черные глаза по-прежнему не смеялись. Александра порылась в сумке и отыскала ключ. Протягивая его Маневичу, она также шутливо проговорила:
– Будьте осторожны, там деревянный пол начинает проседать. Особенно в центре комнаты. Можно в один прекрасный момент провалиться этажом ниже, а ключа от той мастерской у меня нет!
Маневич положил ключ в ящик стола и машинально отряхнул ладони, словно прикоснулся к чему-то грязному.
– Вы очень любезны, – неожиданно сухо ответил он. – Я вас больше не задерживаю.
Он отпер кабинет и выпустил Александру. Дверь за ее спиной немедленно закрылась, и она услышала щелканье ключа в замке.
За время, проведенное Александрой в кабинете и в галерее, в приемной появилось новое лицо. За столом секретаря обосновалась смуглая худощавая женщина лет пятидесяти – точнее угадать было невозможно – с жестким волевым лицом, словно вырезанным из куска темного дерева. Высокие скулы придавали ее внешности нечто индейское.
