очень хочу на рыбалку, отпусти меня с ребятами!» Я узнал, что идут они на три дня, отпустил Сашу и пожелал им счастливой рыбалки. Впереди были выходные дни, так что никакого ущерба для работы не предвиделось, и началось томительное ожидание. Саша появился к вечеру воскресенья, какой-то весь потемневший и молчаливый. Постепенно он разговорился, и рассказ его показался мне необыкновенным настолько, что я решил пересказать его. И вот его рассказ.
Сначала мы заехали в ИБПС, где мне выдали охотничью одежду, высокие сапоги и удочку, потом поехали в сторону Олы, на таежную речку, долго шли вдоль берега, я иногда забрасывал удочку, но, во-первых, не клевало, а во-вторых, ребята почему-то сердились и переглядывались, говорили мне, что так не надо делать, что еще не время и что еще не дошли. Но вот наконец-то мы дошли до места, ребята поставили палатку, нашли брод и стали перекрывать русло реки сетями. А я закинул удочку и начал следить за поплавком в ожидании бешеного клева.
В это время ребята начали ругаться между собой, даже не замечая меня, они матерились, и я понял, что они браконьеры и будут ловить горбушу, идущую на нерест. Но виду не подал и смотрел на поплавок. Тут один их них и закричал: «Ты с ума сошел! Ты хочешь, чтобы сюда приехал Рыбнадзор? Тра-та-та-та-та!» – «Саша, а что произошло?» – спросил я. «Еще как произошло!» – ответил он: оказалось, что один из них закурил, и ему тра-та-та-та-та напомнили, что огонек сигареты виден за пять километров и что это тра-та-та-та-та – настоящая идиотская провокация. Саша замолчал. «Ну, а дальше что, а ты чем занимался?» – «А я, – меланхолично ответил Саша, – просто разжег на берегу большой костер». Рыбы ему почему-то не дали.
Посадка в Куйбышеве
Психофизиологическое обследование коренного населения крайнего северо-востока СССР, помимо психодиагностики и полиграфии, включало также и сбор мочи на катехоламины, формирующие эмоциональное поведение. Моча собиралась в стограммовые баночки и плотно упаковывалась в холодильные сумки. В эту командировку я полетел один, протестировал более сотни студентов сельскохозяйственного техникума Анадыря и набрал четыре полных сумки с мочой коренных и пришлых.
С любимым польским рюкзаком за спиной и четырьмя холодильными сумками с мочой, а также с небольшой посылкой для сына работницы техникума, который учился в Военно-музыкальном училище в местечке Мосрентген в Москве, я без особых приключений добрался до аэропорта Анадыря. Несомненно, это самый непредсказуемый аэропорт в мире, и это утверждение требует небольшого пояснения. Сам аэропорт – двухэтажную бетонную коробку посреди бесконечной тундры – можно назвать апофеозом бездарного типового строительства, но попасть в него большая удача. Дороги к нему нет. Добираться можно двумя путями: катером через лиман или вертолетом из Анадыря. И вот однажды, зимой, причал был разбит, мы прилетели на последнем вертолете, и после нас полеты отменили – нелетная погода. Местные это состояние природы называют
