к этому доверия. Он в подробностях обсудил различные теории почему обвиняемые сознались. Он не верит в применение прямого физического насилия (противопоставляя этому давление на нервы) и пустился в дальнейшие рассуждения о своих доводах в пользу такого мнения. Он во многих отношениях высокого мнения об этом режиме.
Выдержка из письма сенатору Милларду Тайдингсу.
5-е февраля 1937-го.
Протокол требует потратить сущую уйму времени на обмен визитами с послами и дипломатическими советниками. Это бывает скучным, но по факту я обнаружил это занятие полезным и даже интересным. Из этих визитов мне удалось извлечь множество ценной информации.
Более того, среди них попадаются любопытные типажи, все они произвели на меня крайне сильное впечатление как множество талантливых людей. У многих из них большой опыт работы здесь и суждения этих людей весьма ценны. Разумеется, нет нужды говорить, что слушал я больше, чем говорил, кроме утверждений общего характера.
Вечерами я провожу время с различными членами коллектива, экспертами в различных областях и чувствую, что получил хорошее понимание ситуации и цельный взгляд на общую картину. Это, по меньшей мере, окажется базой для более взвешенной оценки фактов так, как я их вижу.
Журнал, Москва, 9-е февраля 1937-го.
Провёл очень любопытную встречу с послом Афганистана. Он – старшина дипломатического корпуса здесь и пробыл здесь дольше всех. Леди Чильстон, блестящая, очаровательная, ухоженная дама из британского посольства сказала с озорным огоньком в глазах, что «московский официальный сезон всегда открывался обедом у афганского посла».
Мы также посетили обед в нашу честь, данный афганским посольством другим вечером. Моя драгоценность, дочь Екай также была включена в приглашение. Это оказалось очень приятным мероприятием.
Посол, выпускник Оксфорда и кузен короля своей страны – человек больших способностей и обаяния. Он поддерживает дружеские отношения с необычными и артистичными людьми Советского Союза и приглашает на свои вечера замечательных артистов, щедрых на пение и выступления.
При обсуждении процесса посол отметил, что, с нашей точки зрения, уголовная процедура в России основана на Кодексе Наполеона, а потому не обеспечивает обвиняемым в полной мере ту защиту, которую даёт система общего права. Затем он пустился в объяснения как установления магометанских законов в его стране создают условия для такой защиты.
Ничто, сказал он, не возвеличивает достоинство человеческого ума и личности настолько, насколько установленная законом защита его свободы от преследований могущественными людьми любой страны. Он считает, что мерой развитости цивилизации является степень защищенности человека от обвинений в преступлениях даже от самого государства.
Он имел в виду право обвиняемых отказаться свидетельствовать против себя самого и право на презумпцию невиновности. Он сказал, что эти принципы охраняются в его стране магометанской
