недоумевал брат.
Та-ак. А это уже интересно… Неужели я действительно никуда и не убегала, а просто головой ударилась?
– Слушай, Эр. Я же удирала из дома, ведь правда? – спросила у него с надеждой, чем немало смутила парня.
– Ну да. – Теперь настал его черед пробурчать в ответ. На что только и успела ответить:
– Фу-ух.
Как вдруг в комнате появились матушка с грозным, яростно взирающим на меня исподлобья отцом. Его тяжелый взгляд испытывал мои нервы на прочность. Но я устояла, не дрогнув ни единым лицевым мускулом. Эран же поспешил отойти подальше, дабы отцовы эмоциональные всплески не зацепили и его. Ибо грозный батюшка был способен морально уничтожить человека одним только взглядом и потому чаще всего принимал гостей в своем любимом кресле, сидя спиной к огню, дабы тень скрывала его лицо от собеседников.
И вот сейчас я лишь третий раз в жизни видела его воочию. Грозен, страшен и жутко зол. Но я с некоторых пор перестала его бояться. Правда, не могу сказать точно, когда это случилось.
Между тем наши молчаливые гляделки… могли бы длиться вечно, если бы не добрая и чуткая матушка:
– Тира, доченька, ты наконец вернулась?
И столько было радости в ее лучистом голосе, казалось, озарявшем светом окружающее пространство.
– Мама, я ве… – начала было отвечать.
– Где ты была? – пробасил отец, прерывая меня на полуслове.
– В Кааргде, – честно призналась, пользуясь расплывчатой формулировкой, ибо врать ему не получится при всем желании. Метаморфы чуют ложь за версту, а мой батюшка самый что ни на есть породистый Сагард, он же король одноименного королевства, глянул на меня так, что захотелось залезть под кровать и проверить там качество уборки, ну или ромбики на коврах посчитать.
Правда, чего от него не ожидала, так это знания ритуала, потому как сама еле-еле выискала источник в королевской библиотеке, выудив томик из антресолей в темном углу. Но папина следующая реплика взяла и разделала меня под орех:
– Инициацию прошла, да?
– Тирочка моя, прошу… скажи, что это не так? – взмолилась перепугавшаяся не на шутку мать. Слезы выступили у нее из глаз, и она продолжила умолять со всхлипом: – Прошу, тебя. Аитирелька моя дорогая. Скажи, что ты этого не делала.
Ком подступил к горлу, но я все же кивнула. Упираться и врать смысла не было, ибо знала, что будет только хуже.
Вот если бы отец попросту придушил, было бы и того легче, ибо взглядом он дал понять, что очень бы этого хотел, но… придумал наказание страшнее, да такое, что смерть покажется сущим подарком. А вместо действий всего лишь взял и обозвал:
– Шлюха.
Мать же продолжила искать оправдание моему поступку:
– Бедненькая моя. Ты это сделала, чтобы не выходить замуж за Айгиана? Да? Ведь так?
Сжалившись над матушкой, подтвердила ее догадки, верные лишь отчасти:
– Да, мама. Я не хочу за муж за одного
