медлю, а потом осторожно ступаю мокрыми ногами на пол, быстро хватаю полотенце, которое прячет «Пандемониум», и начинаю вытирать свою кожу. С волос продолжает стекать настырные капли и скатываться по спине, поэтому я подсушиваю волосы этим же полотенцем и бросаю его в сторону корзины – оно приземляется на мои грязные вещи.
Я надеваю купальник и поверх него сарафан, хватаю книгу и с мокрыми волосами выхожу в коридор. Стонов больше не слышно, наверное, я слишком долго пробыла в ванной, раз они успели закончить. Положив роман на тумбочку, я подхожу к зеркалу, замечая, как из своей комнаты выползает брат.
– О, Максимус, – я лукаво улыбаюсь, продолжая поправлять мокрые волосы.
– Заткнись, Лина! – я поворачиваюсь к нему: его глаза сияют странным блеском, лицо раскрасневшееся от бурных событий последнего часа. Он стоит в одних шортах и светит передо мной своим идеальным торсом. – Сколько раз я просил тебя не называть меня полным именем? Оно ужасно!
– А по мне, красивое имя, – пожимаю плечом, чувствуя, как по виску скатывается капелька воды. – И где твоя подружка?
Прохожу мимо него, направляясь в сторону своей комнаты. Макс плетётся следом за мной.
– Она не моя подружка, – парень довольно улыбается. – А где Алексис?
Я захожу к себе и подхожу к комоду, боковым зрением замечая, как брат прислонятся к косяку плечом.
– Не знаю, я её дня три не видела, – я поджимаю губы. – Папа звонил, сказал, что соседка услышала, как ты вопишь, – я пожимаю плечом и достаю оттуда лёгкое покрывало. – Видимо, вопил не ты, – продолжаю улыбаться.
– Ну, я уж точно не «вопил», – усмехается он. – Это Джулия. Она уже ушла.
– Так быстро? – я удивлённо вскидываю бровь.
– Ну, да, – брат мечтательно прикрывает глаза. – Она здесь отдыхает. Почему мне нельзя завести курортный роман?
– А я что тебе запрещаю? – я прохожу мимо него. – Ты и так каждый день девчонок меняешь…
– И не каждый день. Я же не виноват, что все они такие красивые. А ты где была? – Макс провожает меня взглядом.
– Нашёл бы себе для серьёзных отношений кого-нибудь, – бросаю я. – В книжном, – я вдруг вспоминаю о таинственном незнакомце, о своей покупке и резко останавливаюсь, поворачиваясь в сторону брата. – Двадцать пять центов одолжишь?
– А зачем тебе? – он вскидывает бровь.
– Один парень в гавайской рубашке доплатил за книгу, – я хмурюсь и прикусываю губу. – Надо бы отдать, если вдруг встречу…
– И как его зовут? – Максимус хмыкает, наверное, представляя меня с мальчиком.
– Не знаю. Он так быстро сбежал… – я умолкаю.
Сбежал… Так глупо прозвучало.
– Здесь полно туристов в гавайских рубашках, – брат улыбается, словно говоря, что я вряд ли его теперь найду. – Хотя у меня завалялся четвертак.
Максимус достаёт из кармана шорт деньги и кладёт на тумбочку,
