ходу. Я сидела как пришитая, шепотом звала: «Лиза! Лиза!» – но мама лежала тряпичной куклой. Она свернулась калачиком на металлической больничной койке, которая словно из космоса прилетела. Не вязалась она с мшисто-зеленой стеной и индейскими ловушками сна. «Мама!» – в отчаянии позвала я, хотя никогда не зову ее мамой, а только по имени, Лизой. Бесполезно, никакой реакции. «Лиза, скажи, как те кости во дворе могут быть твоим ребенком?»
Наконец в коридоре послышался голос миссис Линч. Слов я не разобрала, только ее гусиное гагаканье ни с чем не спутаешь. Как будто по собственной инициативе мой кулак пополз к Лизе. Она лежала на инсультном боку, но мой кулак тянулся к здоровому, где работали все нервные окончания. Кулак дополз до ребер, разжался, и пальцы как следует ущипнули Лизину кожу.
Лиза не шевельнулась, не вскрикнула, не вздрогнула. Я от души покрутила ее кожу. Точно так Лиза крутила мое ухо, когда я слишком выпендривалась. Спокойно, типа, Мози, остынь. Опять никакой реакции. Тяжело дыша, я разжала пальцы. Лиза не просто спит, она где-то далеко – не достучишься, не дозовешься.
Захотелось схватить ее за руки, заставить сесть, посмотреть на меня и сказать что-то осмысленное, но за дверью стояла миссис Линч. Теперь я хорошо все разобрала.
«…Подростки часто прячут убитых младенцев. Помнишь девочку из Новой Англии, которая смыла ребенка в унитаз прямо на выпускном? Она же прямо из туалета на танцпол вернулась!»
Неожиданно для себя я вскочила и бросилась к двери, а миссис Линч продолжала: «Да, я тоже так подумала. Яблоко от яблони далеко не падает, но Мози – окунь тощий, как ей беременность спрятать? В ухе только если? В школьном рюкзаке-то ребеночка не выносить! А если она…»
Я распахнула дверь, дыша, как после марафона. Миссис Линч подскочила и, обернувшись, прижала к груди сложенные чашей руки, будто прятала от меня маленького крольчонка. Только я знала, что там сотовый.
– Мози! – воскликнула миссис Линч. Глаза у нее так и бегали. – Я думала, ты во дворе с остальными.
– Это не мертвый младенец! – рявкнула я – пожалуй, слишком громко и истерично. – Это старые кости, очень старые, может, даже старше меня, так что заткнитесь, блин.
Затравленного вида как не бывало. Миссис Линч подобралась и закачала головой – кудряшки цвета перец с солью вокруг лица мелко задрожали.
– Выбирайте выражения, юная леди.
Я буравила миссис Линч испепеляющим взглядом. Странно, что ее подлое лицо не таяло и не капало на пол, как злючий воск. Миссис Линч строго поджала губы.
– Слышишь меня? Я могу развернуться и уехать домой, так что лучше извинись.
Я хлопнула глазами раз, другой – тысячи гнусных слов всплыли внутри и застряли в горле, аж запершило. Но я запихнула их все обратно и каждое проглотила. Миссис Линч берет с Босса три доллара в час за то, чтобы сидеть с Лизой и смотреть сериалы, а настоящие медсестры просят больше, чем Босс зарабатывает. Да и что можно было понять из тех нескольких слов, которые
