Токслей был уже здесь, как всегда громогласный и бодрый.
– О! Капитан! С выходом в свет вас! Между прочим, надевать мантию к завтраку необязательно, достаточно форменного костюма.
– Ну, это кому как, – пробормотал Веттели удручённо. – Мне, к сожалению, без неё пока не обойтись, – сказал так, а сам подумал, сколь же глупо он будет смотреться в этой длиннополой чёрной хламиде на занятиях по военному делу. – Но как в ней строем командовать – не представляю. Ещё кисточка эта… Чудно! – он представил, как кисточка болтается перед прицелом.
Токслей шумно рассмеялся.
– Господи, да кто же заставляет вас вести военное дело в мантии! Полковник Гримслоу, к примеру, являлся на занятия в своём старом мундире, тот еле сходился на его пузе. А ваш пока ещё вам впору, уж не знаю, надолго ли, – он расхохотался снова. – На худой конец, обойдётесь свитером.
– Нет, – мрачно возразил Веттели, сам не зная зачем, умнее было бы промолчать, – свитером я не обойдусь. Меня в нём принимают за школьника.
– Кто? – удивился Токслей.
– Все.
– Нет, правда? – заинтересовался лейтенант. – Ну-ка, снимите мантию, интересно на вас взглянуть! Может, всё не так плохо, как вам кажется? И шапку, шапку тоже!
Веттели с обречённым видом исполнил просьбу.
– Да! – признал Токслей, внимательно изучив сослуживца со всех сторон. – Так никуда не годится. Господи, да вы и правда совсем мальчик! Я бы сам принял вас за ученика, не будь с вами знаком. Забавно! В форме вы смотритесь более внушительно.
– Форма мне надоела, – пожаловался Веттели. – Буду носить штатское, даже если оно – мантия… Кстати! – вспомнил он. – Встретил сегодня в коридоре одного субъекта в круглых очках, кажется, он историк. Хотел вытребовать у меня какой-то реферат. Не подскажете, как его зовут, а то он не представился.
– А-а! – усмехнулся лейтенант. – Встретились с нашим Хампти-Дампти?[3] Нет, не подумайте, что это просто прозвище. Его действительно так зовут: Уилберфорс Дампти. Пренеприятная личность, дети от него стонут.
– Надо же! – присвистнул Веттели. – Ещё и Уилберфорс! Неудивительно, что у него дурной нрав. Должно быть, нелегко ему приходится в жизни. Я бы так не смог.
– Ваша беда в том, – назидательно молвил Токслей, – что вы всегда ищете оправдания чужим грехам. – Веттели так и не понял, серьезен он, или, по своему обыкновению, насмешничает.
Следующие два дня прошли для Веттели очень напряжённо: он изучал программы по своему курсу и удивлялся, кто, а главное, когда их составлял. Автор, несомненно, был большим знатоком военного дела, вот только жил он в ту эпоху, когда не было ни бронеплойструмов, ни боевых големов, а может, и пороха-то не успели изобрести. Во всяком случае, развивать меткость ученикам предлагалось по старинке, при помощи лука и стрел, а выпускной класс допускался до арбалета.
Сам Веттели,
