из монастыря привезет меня в огромную квартиру на Крестовском острове или в Старой деревне, и мы там будем каждый день пить кофе со сливками и смотреть интересные фильмы про любовь.
Единственное, что меня пугало, – будущие роды. Не имея никакого представления о близости между мужчиной и женщиной, я в семнадцать лет больше всего боялась родов. Мама любила рассказывать о том, как все радовались моему появлению на свет, как отец привез в роддом огромный букет белых хризантем, а медсестры ругались, требовали немедленно убрать цветы из палаты, чтобы не занести стафилококк и всякие другие инфекции, как меня завернули в одеяло и повезли домой. И каждый раз на глазах ее появлялись слезы, а руки начинали дрожать. Не было в ее истории счастья, я это чувствовала, но объяснить не могла. Знала одно: рожать плохо и страшно.
Накануне выпускного вечера пришлось ехать на дачу. Дед, несмотря на четыре скандала, требование бабушки явиться и поздравить внучку с успешным окончанием школы игнорировал. Посчитав бал, «от которого зависит будущее не только Вареньки, но их будущих атамановских правнуков», занятием пустым, в город приезжать категорически отказался. Тогда, не придумав ничего умнее, бабушка дала мне деньги на электричку и отправила «договариваться».
Дед гостей не ждал. В доме было холодно, на столе стояла початая бутылка водки, а из еды – пара кусков хлеба и одна, сваренная дней пять назад, картофелина.
– Варенька, привет! Ты за каким лихом пожаловала? – весело зачастил он, как только я переступила порог, стараясь не встречаться со мной глазами.
– Всегда ты так: в город приезжать не хочешь, водку один пьешь. А у меня праздник.
– Милая, тебе не идет сварливость, у нас бабушка в этой роли.
– Ага! Привык на нее все валить.
– И эта реплика ее.
Я растерялась. С какой стати он со мной разговаривает как с маленькой, да еще смеется. Я уже школу заканчиваю, скоро из дома уйду, а он ведет себя так, будто внучка из детского сада вернулась и про Деда Мороза рассказывает.
– И что? – Ничего другого мне в голову не пришло.
– Ты ведь меня на выпускной звать хочешь? Не старайся, зря приехала. Не могу я тебе праздник портить.
– Чем же портить? У меня платье красивое, туфли мама купила.
– Тем более.
– Дед, ты странный человек, никого не любишь, живешь здесь один.
– Почему же один? Вот ты сейчас аттестат получишь, поступишь в институт и оставшееся до занятий время у меня поживешь, воздухом свежим подышишь, в реке накупаешься. Мне в городе делать нечего.
– Нет. У меня другие планы. Я пока говорить не хочу, позже узнаешь.
– Что еще за планы? – Лицо Павла Андреевича напряглось, голос стал строже. – Варя, мама об этих планах знает?
– Вот еще. Я уже взрослая, и мне совсем не обязательно спрашивать у мамы разрешение
