она посчитает целесообразным сохранить в памяти.
– Что так расстроило вас, ваше величеств о? – спросил он. – Если это касается меня, я могу лишь выразить мои глубокие сожаления, что вас могли побеспокоить по столь ничтожному поводу.
Он всегда обращался к королеве весьма церемонно, зная, что она предпочитает, чтобы он не афишировал их родственные связи.
– Я действительно расстроена, – отвечала она. – И боюсь, Виктор, что вас ожидают неприятности. И весьма серьезные.
Граф молча приподнял брови, ожидая продолжения.
В действительности он не слишком опасался последствий происшествия этого вечера. Просто он слишком хорошо знал, как некоторые пикантные подробности могут быть преувеличены и искажены сплетниками, в которых не было недостатка в придворных кругах.
Королева Даугер сделала глубокий вдох, словно пытаясь укрепить свой дух, а затем произнесла:
– Луиза ван Хейдберг прошлой ночью покончила жизнь самоубийством.
Она произнесла это без всяких эмоций, и все же казалось, что ее бесстрастный голос эхом разнесся по всей комнате.
Граф недоверчиво уставился на нее.
– Я не верю этому, – наконец сумел произнести он.
– Это правда. Она приняла дозу лауданума, достаточную, чтобы убить двух сильных мужчин, и, когда служанка обнаружила ее утром, она была мертва уже несколько часов.
– Боже мой! – воскликнул граф.
Затем, забыв всякий этикет, он прошел через покои к окну и, глядя в сад, пустой и притихший под блеклым ноябрьским небом, попытался собраться с мыслями.
– Я сделаю все, что в моих силах, чтобы ваше имя не упоминалось в связи с этим, – произнесла королева после минутного молчания. – И постараюсь предотвратить любой скандал.
– Но почему вы считаете, что я имею к этому отношение?
– Потому что именно из-за вас произошла ссора между Луизой и ее супругом.
– Из-за меня?
– Она написала вам письмо, весьма неосторожное, как я полагаю, от которого любой муж пришел бы в ярость.
– Как же Виллем смог прочитать его?
– Луиза как раз писала это письмо у себя в будуаре, когда он неожиданно вошел, и, так как она выглядела при этом очень виноватой и попыталась прикрыть письмо, он просто отнял его силой.
– Это очень на него похоже, – резко заметил граф.
Королева Даугер вздохнула.
– Вы ведь знаете так же хорошо, как и я, насколько он ревнив, и, к сожалению, там, где речь идет о вас, у него, без сомнения, есть для этого все основания.
– Все это закончилось два… нет, почти три месяца назад.
– Возможно, это и так, с вашей точки зрения, – сказала королева, – но Луиза все еще продолжала любить вас и вела себя как истеричная девчонка, а не как замужняя женщина. – Помолчав, королева добавила: – Итак, она умерла.
Граф
